«Если», 2003 № 04
Авторы: Дмитрий Николаевич Байкалов / Андрей Тимофеевич Синицын
Жанры: Научная фантастика, Газеты и журналы
Цикл: Если (журнал) №122
Формат: Полный
Всего в книге 119 страниц. Год издания книги - 2003.
Александр ГРОМОВ. КОРАБЕЛЬНЫЙ СЕКРЕТАРЬ
Возможно, лет этак через триста придет время вспомнить о петровской Табели о рангах.
Андрей САЛОМАТОВ. НЕЗНАКОМКА
Да чего уж там — мы все друг друга не знаем…
Йозеф ПЕЦИНОВСКИЙ. ЛАССО
Охота на обывателя — море адреналина для его сограждан!
Т.Л.ШЕРРЕД. НЕДРЕМАННОЕ ОКО
Устав от бесплодных поисков философского камня, человек обратил взор к станку для фальшивых денег.
Пол Ди ФИЛИППО. НЕЙТРИНОВАЯ ТЯГА
Ради женщины, которая молчит, можно даже устроить межзвездные гонки.
Ричард ЧВЕДИК. МЕРА ВСЕХ ВЕЩЕЙ
… или «Замечательные игрушки на все прошлое лето» в новом антураже.
Майкл СУЭНВИК. МУДРОСТЬ СТАРОЙ ЗЕМЛИ
Героиня так стремилась оказаться полезной продвинутому человечеству!
Дэвид МОРРЕЛЛ. ВОСКРЕШЕНИЕ
Неизлечимую болезнь можно отложить в «долгий ящик»… криогенной камеры.
Елена КОВТУН. БАРХАТНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ
Чешская фантастика сегодня: есть ли наследники у Чапека?
Дмитрий ВОЛОДИХИН. ЖЕЛАЕТЕ БОБОВ?
Настоящие фантасты не едят — они закусывают!
РЕЦЕНЗИИ
НФ, фантастический детектив, боевик, фэнтези — выбирать читателю.
КУРСОР
«Роскон-2003», экранизации, номинанты «Небьюлы».
Видеодром
Новая российская анимация… Голливудские студии — забег на призы Фантастики… Лучшие жанровые работы лучшего британского актера.
Борис СТРУГАЦКИЙ. «ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО ЧЕРЕЗ СТО ЛЕТ, НАЧИНАЙ ПРЯМО СЕЙЧАС»
Новый роман С.Витицкого вызовет немало вопросов. На некоторые можно получить ответы прямо сейчас.
ПЕРВЫЙ ОТКЛИК
…вместо привычной рубрики «Экспертиза темы».
Глеб ЕЛИСЕЕВ. ПРОЗАИЧЕСКИЕ ФОРМУЛЫ
Метафизический киберпанк математика Рюкера.
Дмитрий ЯНКОВСКИЙ, Александра САШНЕВА. НА ГРАНИЦЕ ТУЧИ ХОДЯТ…
Аэлита меняет амплуа.
БАНК ИДЕЙ
Рекордное число попыток решить задачу.
Андрей СИНИЦЫН. ХОД КОНОМ
Каким премиям доверяют читатели?
ПЕРСОНАЛИИ
Поэты, художники, программисты, физики и химики — и все они фантасты.
Читать онлайн «Если», 2003 № 04
Проза
Андрей Саломатов
Незнакомка
Вот уже полтора года, как Сергей Павлович Толстиков трудился бухгалтером в артели глухонемых, которая выпускала похоронные венки, бумажные цветы, ленты и прочую мелкую ритуальную «бижутерию». Для того чтобы устроиться в артель, ему пришлось приобрести фальшивую медицинскую справку о своем несуществующем врожденном недуге. Зато теперь Толстиков имел приличную работу по своей специальности и неплохую зарплату, которой хватало даже на скромные безобидные развлечения: газеты и субботнее пиво.
За восемнадцать месяцев Сергей Павлович вполне освоил язык жестов, легко читал по губам и научился каллиграфии — слухоговорящий директор терпеть не мог неразборчивого почерка и раздражался, если кто из работников обращался к нему со своими каракулями.
Работать с глухонемыми было одно удовольствие — ни тебе шума, ни устной матерщины. Молчаливая очередь за зарплатой текла спокойно, кладбищенскую тишину нарушал лишь тихий шелест финансовых ведомостей и купюр. И только иногда, если поблизости не было начальства, некоторые позволяли себе выругаться вслух, считая скрытного бухгалтера глухим как пень.
Как всегда, Толстиков возвращался со службы самой короткой дорогой — вдоль изломанного щербатого забора, мимо небольшого консервного заводика. Миновав заросший лопухами пустырь, он направился к воротам проходной, но не дошел до них каких-нибудь тридцати метров. За спиной у него раздался грохот, да такой дьявольской силы, что конца взрыва Сергей Павлович так и не услышал, потому что оглох. Толстиков даже не успел обернуться. Уже через мгновение его настигла ударная волна, которая подняла Сергея Павловича в воздух и швырнула на поросшую лебедой кучу строительного мусора.
В клубах пыли исчезли солнце, небо и все, что окружало Толстикова всего секунду назад. Облако было настолько плотным, что какое-то время нельзя было ни дышать, ни видеть, словно его живого погрузили в некую воздушную суспензию. Затем на землю пролился редкий дождь из обломков кирпичной стены, но, к счастью, ни один из них не задел Сергея Павловича.
Совсем рядом с Толстиковым что-то мелькнуло в воздухе, упало, подкатилось к нему почти вплотную и остановилось. У Сергея Павловича так сильно гудело в ушах, что этот монотонный густой гул сопровождал его еще два последующих дня.
Ветер быстро унес пылевое облако в сторону, и только тогда Толстиков разглядел, что именно упало рядом с ним. Это была обезображенная взрывом, оторванная человеческая голова. Она лежала на правом ухе, смотрела прямо в глаза Сергею Павловичу и дергала веком — тик, очевидно, приобретенный уже после взрыва.
— Лежи-лежи, там еще один паровой котел, может рвануть, — одними губами сказала голова.
Поднаторевший в ежедневном чтении артикуляции, Толстиков без труда понял предупреждение и посильнее прижался к строительному мусору, однако взгляда от головы не отвел. Из истории он знал, что отрубленные головы еще некоторое время моргают и пытаются говорить, но чтобы так долго, он не мог себе представить. А голова тем временем продолжала шевелить губами:
— Когда взорвалось, я в цеху стоял у окна. Вот мне башку и оторвало. Тело осталось там, под стеной.
— Сочувствую, — растерянно ответил Сергей Павлович и сам не услышал своего голоса.
— Жаль умирать в такой прекрасный летний день, но, видно, судьба, — прочитал Толстиков по губам и вынужден был согласиться:
— Жаль.
Голова была права. День был отменным, какие нечасто случаются даже летом, и внезапно Сергей Павлович со всей остротой подумал, что действительно умирать лучше в один из подлых ноябрьских дней, на краю ойкумены, всеми забытым и нищим, исчерпав до дна жизненные силы и земные желания.
— Послушай, друг, — так же безмолвно обратилась к нему голова. — У тебя есть бумага и ручка?
— Есть, — стараясь не смотреть на рваные ошметки шеи, ответил Толстиков и подтянул к себе портфель.
— Напиши моей жене письмо, — попросила голова. — Понимаешь, она совсем слепая, осталась одна. Я хочу кое в чем ей признаться.
— Конечно, — торопливо согласился Сергей Павлович. Понимая, что времени у них нет, он быстро достал из портфеля чистый лист, авторучку и приготовился писать. — Говори, — поудобнее устроившись на животе, сказал Толстиков, и несчастный принялся диктовать:
— Дорогая моя Надежда Андреевна, — прикрыв глаза, одними губами произнесла голова. — Не удивляйся, что почерк не мой, у меня не стало рук…
— Она же слепая, — дописав фразу, вспомнил Сергей Павлович.
— Ах, да, — поморщившись, сказала голова. — Тогда вычеркни про почерк. Пиши дальше. Прости, что не сумел уберечься и оставляю тебя одну в этом жестоком мире, в котором трудно выжить даже зрячему. Понимаю, как тебе будет трудно, и скорблю, пока в состоянии это делать. Написал?
— Да, порядок, — от усердия высунув кончик языка, ответил Толстиков. Ему все время приходилось следить за движением губ и потом писать. И голова терпеливо ждала, когда он закончит, чтобы продолжить диктовать.
— Тогда давай дальше. Милая Надюша, не знаю, успею ли завершить письмо до конца, поэтому начну с главного, с того, что хоть как-то облегчит твою многострадальную жизнь. У меня есть небольшие сбережения, которые я храню дома. После того, как один за другим закрылись несколько банков… суки.
