Ночь быстро накрыла Тефирский лес, и путешественники с беспокойством поглядывали на темные стены деревьев, обступившие тропу с обеих сторон. С наступлением темноты любой звук, доносящийся из чащи, таил в себе опасность. Кроны деревьев смыкались над головами, и сквозь них не проникал свет убывающей луны, но купцы торопились. Когда лошади начали спотыкаться, люди зажгли фонари и факелы.
Желтый свет пламени не смог отодвинуть тьму, и люди по-прежнему со страхом вглядывались в темноту. Пляшущие языки пламени заставляли их тени дрожать и извиваться, словно они могли в любой момент покинуть своих хозяев и скрыться среди деревьев.
В этом странном лесу все могло случиться. Каждому путешественнику приходилось слышать рассказы о Смотрителях Тефира, и не было в караване ни одного мужчины, ни одной женщины, кто бы не ощущал на себе взгляд их невидимых глаз.
Чадсон Херрик, уже несколько десятков лет сопровождавший караваны и считавший бесконечную дорогу своим домом, поднял руку и рассеянно потер шею.
– У меня волосы встают дыбом, – признался он едущему рядом охраннику. – Чувствую себя загнанным в ловушку волком.
Напарник напряженно кивнул в ответ. Этот молодой худосочный парень и днем был похож на натянутую тетиву, а сейчас Чадсон заметил в его побелевшей от напряжения руке священный амулет Тиморы – богини удачи. На этот раз старый наемник не стал насмехаться над своим суеверным напарником.
– Еще несколько миль, – нараспев произнес молодой человек.
Ясно было, что он без конца повторяет про себя эти слова, словно заклинание против неведомых опасностей.
Другие охранники мрачно косились на своих товарищей, хотя не было никаких причин соблюдать тишину. Смотрители Тефира давно знали о караване, а может, даже следовали за ним от самого Мосстона. В этом городке караван останавливался на ночь, перед тем как вступить в Тефирский лес. Разговор хоть немного разгонял страх, а напряженная тишина лишь сгущала нависшие над караваном тучи.
Внезапно Чадсоном овладело необъяснимое веселье. Ему страшно захотелось спрыгнуть с коня и сплясать прямо на дороге, да еще с громкими проклятиями и гримасами по отношению к невидимым преследователям. Он представил себе, какую реакцию вызовет это у взвинченных попутчиков, и на губах его мелькнула кривая усмешка.
Он так и продолжал улыбаться, когда стрела пронзила сердце.
Тело Чадсона медленно сползло с седла и упало на землю. Его спутники на мгновение остолбенели и молча, с ужасом взирали на тонкую стрелу с черным оперением, торчащую из груди погибшего.
Черными перьями украшали свои стрелы дикие эльфы, и люди нередко называли их «черными молниями».
Короткий миг тишины быстро сменился паникой. По приказу охранников торговцы вылезли из-под тентов и, невзирая на ценность товаров, перевернули несколько повозок, чтобы соорудить хоть какую-то защиту. В суматохе возницы забыли перерезать постромки, и несколько лошадей перевернулись вместе с повозками. Кони отчаянно ржали, брыкались и пытались подняться. Черные стрелы стаей хищных ястребов настигали людей, и предсмертные крики смешивались с лошадиным ржанием.
Из-за баррикады перевернутых повозок лучники открыли ответную стрельбу, но пущенные вслепую стрелы бесцельно исчезли в чаще. Самые отважные охранники с мечами в руках бросились в чащу навстречу противнику. Но вскоре все они оказались опять на тропе, но без оружия и со смертельными ранами.
Бой длился несколько минут. Кое-кто из купцов ускакал верхом в самом начале схватки, вслед за ними умчались две или три повозки, увлекаемые обезумевшими от криков лошадьми. Вскоре затих удаляющийся стук копыт и грохот колес.
Наконец все стихло, и из леса на дорогу вышли несколько темных фигур. Они бросились грабить повозки, переругиваясь и ссорясь из-за добычи. Один человек, выше и шире в плечах, чем остальные, в темной просторной накидке, вынес из чащи худощавое тело и положил его на тропу среди других убитых путешественников.
– Факел! – повелительно приказал он. – Посветите мне!
Один человек поспешил выполнить приказ и торопливо высек огонь. Свет от зажженного факела упал на лица мертвых людей. Одно из них, измазанное зеленой и коричневой красками, оказалось треугольным лицом эльфа. Страшная рана пересекала шею и грудь мертвого эльфа по диагонали, от кончика уха до самого нижнего ребра. Рана уже давно не кровоточила. Предводитель разбойников окинул взглядом лежащие рядом с эльфом тела и нахмурился.
Его взгляд остановился на молодом охраннике, которому стрела пригвоздила руку к бедру в тот самый момент, когда он тянулся за мечом. С перебитых пальцев свисал кожаный шнурок с амулетом Тиморы. Стрела сначала ударила в металлический диск, оставила длинную царапину и только потом вонзилась в тело. Убийца с мрачной усмешкой подумал, насколько непостоянна госпожа Удача.
– Вот этот годится, – по-волчьи оскалившись, сказал он и показал на молодого охранника. – Возьмите его меч и вскройте рану, пусть все думают, что эльф убит в ближнем бою. Да плесните на него немного крови, рана должна выглядеть свежей. Завтра здесь пройдет следующий караваи.
