Египет Рамсесов

Древние египтяне заботились о своих богах и мертвецах больше, чем о живых. Когда они воздвигали новый храм, «обитель миллионов лет», строили на западе Фив гробницы, «дома вечности», они, не считаясь ни с какими расходами, привозили издалека камень, металлы и драгоценное в этих местах дерево. Никакой материал не казался им слишком прекрасным и долговечным для этих сооружений, хотя сами они жили в домах из кирпича-сырца, и только настенная роспись в них имитировала камень и металлы. Поэтому храмы и гробницы просуществовали гораздо дольше, чем города, а в наших коллекциях неизмеримо больше саркофагов и стел, статуй фараонов и богов, чем бытовых предметов живых египтян, намного больше ритуальных и магических текстов, например копий «Книги мертвых», чем воспоминаний или романов. Можно ли, опираясь только на такие свидетельства, попытаться реконструировать повседневную жизнь подданных фараона и не уподобится ли такая попытка поверхностным наблюдениям и наивным суждениям греческих и римских путешественников?[1] Мы склонны думать, что египтяне сразу рождались в погребальных пеленах. Гастон Масперо, который первым перевел любовные стихи, отметил, что ему было очень трудно представить древнего египтянина и роли влюбленного, стоящего на коленях перед своей возлюбленной. А в действительности египтяне были бесконечно благодарны богам, повелителям всего сущего, именно за то, что жизнь на берегах Нила на самом деле была прекрасна, и поэтому они стремились любыми средствами обеспечить себе блага этой жизни в загробном мире.

Они полагали, что добьются этого, если стены гробницы будут покрыты росписями и рельефами, изображающими покойного живым и здоровым в его земных владениях, с женой и детьми, с родственниками и слугами, с толпами ремесленников и земледельцев.[2] Вот он обходит земли пешнком, вот его несут в паланкине, а вот он плывет в ладье. Он может просто сидеть в кресле и наслаждаться зрелищем кипящей вокруг него жизни, а может и принимать активное участие в действии: садиться в лодку, подстерегать птиц, спрятавшихся в зарослях папируса, гарпунить рыб величиной почти с человека, ловить диких уток, охотиться с луком на газелей и антилоп-ориксов. Все его близкие присутствуют при его утреннем туалете: кто-то делает ему маникюр, кто-то – педикюр, управляющий представляет отчет, стражники бесцеремонно волокут к нему нерадивых слуг, музыканты и танцовщицы услаждают его зрение и слух. В жаркие часы дня он охотно играет со своей женой в игры, напоминающие наши шахматы и французскую игру в гуся.

Чтобы угодить своему клиенту, художник должен был изображать представителей всех профессий. Те, кто жил у приречных болот, занимались главным образом охотой и рыбной ловлей. Папирус являлся материалом для постройки не только хижин, но прежде всего легких лодок и челноков, очень удобных для преследования в водяных зарослях крокодилов и гиппопотамов, для выслеживания птичьих гнездовищ и разведки рыбных затонов. Прежде чем отправиться на охоту, лодки испытывали, и это служило поводом для охотников посостязаться в силе и ловкости. Участники состязания надевали венки, и, вооружившись длинными баграми и громко переругиваясь, старались сбросить друг друга в воду. Затем, уже примирившись, они возвращались в деревню, жители которой занимались починкой сетей и прочего снаряжения, вялением рыбы и разведением птицы.

Земледельцы сеют и пашут, теребят лен, жнут и вяжут снопы, которые ослы перевозят в деревню. Здесь снопы раскладывают на гумне, где ослы и быки, а когда и бараны выбивают из них зерно своими копытами. Затем солому отделяют от зерна. Пока одни возводят скирды, другие меряют зерно и относят его в амбар. Едва заканчиваются эти работы, как созревает виноград. Его собирают, давят и наполняют вином огромные сосуды. В любое время года мельники мелют зерно, поставляя муку булочникам и пекарям.

Ремесленники обрабатывают глину, камень, дерево и металлы. Поскольку дерево в Египте редкость, орудия производства, которые требовались земледельцам, виноградарям, пекарям и поварам, изготовляли из обожженной глины. Кроме того, использовались еще гранит, алебастр, сланец и кость. Небольшие сосуды вытачивали иногда из горного хрусталя.

Египтяне очень любили украшения. Ювелирные мастера поставляли им ожерелья, браслеты, кольца, диадем, подвески и амулеты. Все эти прекрасные мелочи хранились в ларцах. В особых случаях девушки вынимали эти украшения из своих тайников и надевали их.

Скульпторы изображали хозяев гробниц в стоячем или сидячем положении, одного или в окружении семьи, используя для этого алебастр, гранит, черное дерево или акацию. И наконец, плотники-корабелы распиливали и обтесывали стволы деревьев для постройки лодок, барж и кораблей, на которых можно было плавать по всему египетскому Нилу, создавать запасы зерна, отправляться в паломничества к святыням Абидоса, Пе и Депа. Об изображениях в гробнице можно сказать словами героя из «Сказки о потерпевшем кораблекрушение», выброшенного на остров доброго Змея: «Нет вещи [на свете], которой бы там не было».