Автомобили остановились, взвизгнув тормозами. Приглушенные проклятия забились в лобовые стекла. Прохожие шарахнулись в стороны — глаза широко распахнуты, рты удивленно растянуты заглавными буквами «О».
Громадная металлическая сфера появилась из ниоткуда прямо посреди перекрестка.
— Что? Что такое? — пробурчал регулировщик, покидая пределы своего бетонного островка.
— Святые небеса! — воскликнула секретарша, с разинутым ртом застывшая у окна третьего этажа. — Что это может быть?
— Выскочил прямо из воздуха! — выкрикнул вдруг какой-то старик. — Прямо из воздуха, клянусь!
Удивленные ахи. Все с колотящимися сердцами подались вперед.
Круглая дверь сферы открылась изнутри.
Наружу выпрыгнул человек. Он с интересом огляделся по сторонам. Внимательно посмотрел на людей. Люди внимательно посмотрели на него.
— В чем дело? — громогласно вступил регулировщик, вынимая бланки протокола. — Нарываетесь на неприятности?
Человек улыбнулся. Люди, стоявшие поближе к нему, услышали, как он сказал:
— Я профессор Роберт Уэйд. Прибыл к вам из тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
— Может быть, может быть, — пробормотал полицейский. — Но прежде всего уберите отсюда эту штуковину.
— Но это невозможно, — ответил человек. — Во всяком случае, прямо сейчас.
Полицейский закусил нижнюю губу.
— Невозможно, как же, — с вызовом произнес он и подошел к металлическому шару. Толкнул его. Тот не шелохнулся. Пнул его. И взвыл от боли.
— Прошу вас, — произнес чужак, — Ничего хорошего из этого все равно не получится.
Рассерженный полицейский отодвинул дверь. Заглянул внутрь сферы.
И отшатнулся назад, вопль ужаса слетел с его побледневших губ.
— Что? Что это такое? — выкрикнул он, не веря своим глазам.
— А что случилось? — поинтересовался профессор.
На лице полицейского смешались потрясение и праведный гнев. У него стучали зубы. Он был вне себя.
— Если вы… — начал пришелец.
— Молчать, грязная скотина! — проревел полицейский.
Профессор с испугом отступил на шаг, лицо его вытянулось от изумления.
Полицейский сунул руки внутрь сферы и достал некие предметы.
Началось всеобщее смятение.
Женщины отворачивались с испуганным криком. Взрослые мужчины ахали и смотрели, замерев. Маленькие дети подглядывали исподтишка. Юные девицы падали в обморок.
Полицейский быстро спрятал предметы, завернув в китель. Поднял сверток дрожащей рукой. Потом с силой ударил профессора по плечу.
— Негодяй! — прорычал он. — Свинья!
— Вздернуть его! Вздернуть! — принялась скандировать группа выведенных из себя пожилых дам, колотя по мостовой своими тростями.
— Как не стыдно! — пробормотал священник, заливаясь багровым румянцем.
Профессора потащили по улице. Он возмущался и пытался вырываться. Крики толпы заглушали его голос. Ему грозили зонтиками, тростями, костылями и свернутыми в трубочку журналами.
— Скотина! — орали они, взмахивая жаждущими мести руками. — Наглый развратник!
— Какая мерзость!
Но в дальних закоулках, в венозных барах и бильярдных многие скрывали за злобными масками дикие фантазии. И новость распространилась повсеместно. Сдавленные смешки, гортанные и в высшей степени неприличные, слышались на городских улицах.
Профессора отправили в тюрьму.
Двое из полиции контроля были приставлены сторожить металлический шар. Они отгоняли от него всех любопытных. И кидали горящие взгляды внутрь сферы.
— Лежит прямо перед нами! — снова и снова повторял один из полицейских, взволнованно облизывая губы. — Надо же!
Верховный комиссар Каслмоулд рассматривал неприличные открытки, когда зажужжал видеотелефон.
Его цыплячьи плечики судорожно дернулись, вставные челюсти испуганно щелкнули друг о друга. Он спешно смел открытки в кучку и скинул их в ящик письменного стола.
Бросив последний жадный взгляд на картинки, он задвинул ящик, напустил выражение официальной сосредоточенности на худосочное лицо и передвинул рычажок.
На экране телесвязи появился капитан Рэнкер из полиции контроля, его жирная шея расплывалась над тугим воротничком.
— Господин верховный комиссар, — пропел капитан, все его черты просто сочились подобострастием. — Простите, что беспокою вас, отрывая от размышлений.
— Ладно, ладно, что там у вас? — резко спросил Каслмоулд, нетерпеливо ударяя ладонью по сверкающей поверхности письменного стола.
— У нас заключенный, — сказал капитан. — Утверждает, что путешествует во времени и прибыл из тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
Капитан виновато скосил на что-то глаза.
— На что вы там смотрите? — заскрежетал комиссар.
Капитан Рэнкер сделал рукой успокаивающий жест. Затем, потянувшись под стол, он достал три предмета и водрузил их на регистрационный журнал, чтобы Каслмоулду было лучше видно.
Глаза Каслмоулда предприняли попытку выкатиться из орбит. Кадык дернулся.
— А-а-а! — завопил он. — Где вы это взяли!
— Это было у арестованного, — смущенно ответил Рэнкер.
Видавший виды комиссар пожирал предметы глазами. Оба они хранили изумленное молчание. Каслмоулд ощутил, как у него начинает кружиться голова. Он засопел, раздувая тонкие ноздри.
— Оставайтесь на месте! — выговорил он высоким скрежещущим голосом. — Я уже еду!
Он щелкнул рычажком, секунду подумал, щелкнул еще раз. Капитан Рэнкер резко отдернул руку от стола.
