Глава 1
Вытащив последний лист из пишущей машинки, Роза Арден вздохнула с облегчением. Теперь она может пойти домой, и гнетущая тишина, воцарившаяся в кабинетах «Манкрофт энд Майлз» после рабочего дня, сменится суматохой метрополитена.
Однако тишина эта вовсе не казалась безжизненной — повсюду слышались скрип половиц и оживленная суета мышей за панельными обшивками стен. Контора «Манкрофт энд Майлз» была очень старой, древняя деревянная обшивка стен потускнела от времени и запылилась, но по-прежнему приводила в восторг клиентов. Старый камин зиял, как открытый рот, а модерновая система центрального отопления не соответствовала своему названию.
Роза собрала законченную работу и понесла ее в кабинет мистера Манкрофта. Там атмосфера была особенно тяжелой — спертой от запыленных сводов законов и курительной трубки хозяина, сделанной из корня эрики. Девушка осторожно переложила эту трубку вместе с кисетом, которые глава фирмы почему-то забыл, на блокнот с промокательной бумагой, а на их место водрузила свою аккуратную стопку бумаг и вдруг заметила, что мистер Манкроф, видимо страдая сегодня амнезией, забыл и вечернюю газету. Она взяла ее и несколько минут изучала. На первой странице была помещена фотография очень красивой молодой женщины, а под ней стояла подпись: «Мисс Кэрол-Энн Вейзи готовится к свадьбе года!» В углу ее фото был помещен небольшой фотопортрет будущего мужа мисс Вейзи, Ричарда Гая Дензила Уокфорда, сына судоходного магната. Заголовка статьи и привлекательной внешности жениха с правильными чертами красивого лица было достаточно, чтобы возбудить интерес и сердцебиение у любой женщины. Не будучи исключением, Роза с учащенным пульсом и оживлением в глазах прочла абзац:
«Мистер Гай Уокфорд — один из самых богатых молодых мужчин страны, владелец ряда конюшен низкорослых лошадей для игры в поло, нескольких специально созданных гоночных машин, загородных домов и пентхауса в Нью-Йорке. Он также имеет дом на Бермудах, где и собирается провести свой медовый месяц. Или часть медового месяца, так как пара предполагает попутешествовать, прежде чем окончательно обоснуется в доме «Уиллоуфилд-Холл» в Йоркшире».
Роза почувствовала, как мгновенно сжалось ее горло, и закрыла глаза. Йоркшир... ее родное графство! И хотя девушка никогда не слышала об «Уиллоуфилд-Холл», она сразу же представила себе поросшую вереском местность, на фоне которой стоит этот дом, и даже ощутила острый привкус моря, приносимый ветром с побережья, услышала одинокие крики чаек, прилетающих оттуда.
Йоркшир!.. «Уиллоуфилд-Холл»... И... Бермуды! Медовый месяц на Бермудах!
Она вновь взглянула на фотографию Гая Уокфорда. Задумчивое и немного, как ей показалось, подавленное выражение глаз... мятежный подбородок. Не считая этого, мужчина казался ответом на все тайные девичьи мольбы: красивый, мужественный, безупречно ухоженный и, конечно, богатый!
Мисс Кэрол-Энн Вейзи описывалась как девушка из очень древней семьи, ее портрет висел на летней выставке в Академии. Портрет этот выдвинул художника на первый план в высшем ранге художников-портретистов и принес натурщице массу предложений появиться в рекламе, фильмах и других средствах массового развлечения. Однако эти предложения, как информировали ранее газеты, были презрительно отвергнуты. А сегодняшним днем невеста должна была посетить репетицию своей свадьбы, и огромное множество женщин, вероятно, ринулось смотреть ее торжественный выход из церкви.
На полях вечерней газеты виднелась карандашная пометка, сделанная рукой мистера Манкрофта, и Роза прочла ее с легким чувством удивления:
«Вспомни Гая в его приготовительной школе...[2]* Деньги — проклятие!»
Роза не могла серьезно отнестись к тому, что деньги — это проклятие. Напротив, их недостаток часто служил причиной смущения и затруднений. Она обнаружила это, когда осталась одна, вынужденная сама заботиться о себе, а дом ее отца в Йоркшире был продан за долги, и не осталось ничего, что могло бы обеспечить ее хотя бы маленькой собственной квартиркой. Она не имела возможности даже спокойно отправиться в отпуск, предварительно не скопив на него денег.
Возможно, именно поэтому, проводя душное лето в Лондоне, Роза теперь тоскливо думала об открытых ветрам пространствах и прохладном ласкающем морском бризе.
Она вернулась в свой кабинет и была уже готова накрыть машинку чехлом, как вдруг ей почудились звуки, которые едва ли могла вызвать мышь. Это были шаги — шаги по лестнице, затем послышался грубый мужской кашель. Быстро подойдя к двери, Роза распахнула ее, и мужчина, который только что поднялся на последнюю ступеньку и тяжело привалился к перилам, посмотрел на девушку отсутствующим взглядом.
Кровь струилась из глубокой раны над его бровью, и он казался таким бледным, что Роза не удержалась от восклицания. Самым нелепым в его виде была розовая гвоздика в петлице, уже начинающая увядать.
— Прошу прощения, — рассеянно произнес он, — я ищу офис... офис мистера Манкрофта...
— Мистер Манкрофт ушел домой около часа назад.
— Ох!.. Я понял...
Мужчина слегка покачнулся и вцепился в перила. Роза, забыв о крайней странности ситуации, бросилась вперед, чтобы предотвратить его падение. Схватив мужчину за руку, она оттащила его от перил и привалила к стене коридора, затем, глядя на него полными участия глазами, спросила, не попал ли он в аварию.
