1821
Было уже одиннадцать часов, когда маркиз Волстоук явился на заседание совета директоров.
— Опаздываете!.. — пожурил его сэр Хьюберт Брайан, сидевший во главе стола.
— Сожалею… — вздохнул маркиз. — Засиделся на вечере у герцогини до двух часов ночи.
— Ну и как, вечер удался? — полюбопытствовал сэр Хьюберт.
— О да! — ответил маркиз, занимая свое место за столом.
Этот красивый шестидесятилетний мужчина держался с достоинством истинного аристократа.
Лет десять назад ему только и оставалось что гордиться своим происхождением, так как дела его пришли в упадок, хоть и не совсем по его вине.
После войны с Наполеоном многие землевладельцы оказались в крайне бедственном положении.
Хозяйство было заброшено, сельские дома стояли с прохудившимися крышами, парки, цветники и живые изгороди дичали без ухода, почти все работники-мужчины находились где-то в Испании и Португалии на полях сражений.
Однако маркизу все-таки улыбнулось счастье: он подружился с сэром Хьюбертом Брайаном, крупнейшим предпринимателем в стране.
Он начал свою карьеру в Ливерпуле помощником судовладельца-миллионера. Хьюберт Брайан, или как называли его недоброжелатели и враги — Хью Бриен, сам проложил себе путь наверх упорным, каторжным трудом.
Уже в двадцать пять лет он стал довольно состоятельным человеком, приобрел импозантность, как бы давая понять окружающим, что знает себе цену.
Однажды совершенно случайно он встретил дочь герцога Дорсета.
Это произошло на ленче, организованном Ливерпульским обществом, куда герцога пригласили в качестве почетного гостя.
Впервые в жизни Хьюберт Брайан влюбился.
При иных обстоятельствах герцог не обратил бы на него внимания: стоит ли заводить знакомство с человеком, не имеющим никакого веса в обществе? Но как раз в этот период, который можно было назвать полосой невезения, герцог изыскивай возможности поправить свое финансовое положение, поскольку доходы катастрофически уменьшались, а крупные капиталовложения не приносили прибыли.
Все его начинания терпели крах и, он пришел к выводу, что именно судоходство могло бы оказаться наиболее выгодным делом. Это и побудило его пригласить Хьюберта Брайана в свое загородное поместье, расположенное примерно в десяти милях от Ливерпуля.
Так началось их общение, которое, естественно, не должно было выходить за рамки сугубо деловых отношений.
Когда же этот ливерпульский судовладелишко, коего герцог осчастливил своим покровительством, вздумал жениться на его дочери, ошеломленный покровитель в порыве гнева тут же запретил молодым людям встречаться.
Однако его дочь, леди Элизабет, не сочла нужным подчиниться отцовскому запрету и продолжала тайно встречаться с Хьюбертом Брайаном, который, между прочим, к тому времени уже успел приобрести известность в деловых кругах.
Герцог, узнав об этих встречах — ведь не секрет, всегда найдутся доброхоты, готовые сообщить плохие новости, — пришел в неистовство; он осыпал Брайана грозными проклятиями и непристойными оскорблениями.
Выслушав герцога, молодой человек степенно и подробно изложил, как обстоят у него дела и что он имеет за душой.
Герцог был потрясен.
Он и представить себе не мог, что в таком возрасте можно стать обладателем столь огромного состояния, к тому же нажитого собственными стараниями.
Кроме того, Хьюберт Брайан поведал герцогу и о своих планах на будущее, причем был до такой степени доказателен, что герцог, несмотря на свою предубежденность, поверил в их успешное осуществление.
Все закончилось очень просто — герцог дал согласие на брак.
Шло время, и, наслаждаясь благами, доступными благодаря состоянию зятя, греясь в лучах его славы, он позабыл, как когда-то, узнав о намерениях своей дочери и Хьюберта Брайана, был настолько глуп, что пытался препятствовать их браку.
Что касается самой леди Элизабет, то никто за эти годы не усомнился в ее абсолютном благополучии.
К сожалению, после рождения первого ребенка она не могла больше иметь детей, и это было единственное, что омрачало их супружеское счастье.
Внучка герцога, Тереза, поражала красотой с самого своего рождения.
Впрочем, в этом не было ничего удивительного.
Ее отец отличался чрезвычайной привлекательностью, а мать считалась неоспоримой красавицей — недаром какое-то время герцог уверял себя, будто его дочь достойна выйти замуж по меньшей мере за особу королевской крови.
Во многом благодаря стараниям герцога его зятю пожаловали рыцарское звание за вклад в развитие Ливерпупя.
И это было справедливо, так как, Хьюберт Брайан действительно не скупился ради процветания своего города.
А между тем его состояние все росло, удваиваясь, а то и утраиваясь год от года.
Смерть жены стана дня сэра Хьюберта ударом, который мог уничтожить его, будь он слабее духом.
Ни разу за все шестнадцать лет их брака Брайан даже не посмотрен на других женщин. До самого последнего дня они оставались юными влюбленными.
Чтобы заглушить невыносимую боль потери, Хьюберт стал работать еще упорнее, чем когда-либо прежде.
Его торговая флотилия продолжала расширяться одновременно с ростом его доходов.
Потом из жизни Хьюберта Брайана ушел герцог, и его место занял другой аристократ, с которым сам герцог его и познакомил.
