— У мамочки сегодня будет секс! — пела я, когда трясла плечами из стороны в сторону.
Я сложила губы трубочкой перед зеркалом в своей спальне и попыталась нанести еще один слой ярко-красной помады, что было невозможно в платье, которое я выбрала для сегодняшней ночи. На самом деле я еле могла двигаться в нем. Мне пришлось наклонить голову под неудобным углом и вывернуть руку так, чтобы достать помадой до рта. Если честно, платье, похоже, было сделано для маленькой куклы — младшей сестры Барби. Черт бы тебя побрал, Скиппер. Я не была ни маленькой, ни куклой, но ночь призывала к крайним мерам.
— Фу. Господи, прекрати. Ты не можешь называть себя «мамочкой», если ты, в самом деле, не мать. И, как твоя сестра, я лучше притворюсь, что у тебя нет половой жизни, как таковой, вообще, — сказала Камерон, держа свои руки над ушами, когда отчитывала меня через всю комнату.
Я засмеялась и кинула тюбик помады MAC в свою акриловую косметичку. Когда я развернулась к ней лицом, Камми все еще держала руки на ушах.
— Камми, моя милая, невинная сестренка, — произнесла я, подходя к ней на своих четырехдюймовых шпильках от «Джимми Чу». — Если ты проживешь год без секса, когда тебе будет двадцать семь, я лично подам объявление в газете для тебя, которое будет гласить: Камми Хат даст практически любому. Возраст неважен. Работа не нужна…
Мне не удалось довести шутку до конца, потому что Камми подалась вперед и закрыла мой рот рукой.
— Не нужно, потому что у меня был секс в прошлом месяце.
Она была полна злорадства. Вот ведь стерва. Никто не злорадствует о сексе перед человеком, у которого засуха. Разве я ее ничему не научила?
Я убрала ее руку от своего рта, чтобы ответить:
— Что?! С кем?
Она пожала плечами, будто это было не так уж и важно. Кто знает, может, и так.
— Это был всего лишь парнишка в моем архитектурном классе. Мы учились вместе, и я хотела выпустить пар.
Я засмеялась, когда, в моем мозгу начали вращаться колесики.
— О, бьюсь об заклад, ты выпустила весь пар, — эта шутка могла сопровождаться жестом руки вокруг рта. «Зависит от того, насколько вы испорчены».
— Бруклин! Извращенка! — сказала Камми, ущипнув меня за руку прежде, чем я ушла из зоны ее досягаемости. Она была на сантиметров пять ниже меня и на пять лет младше, но была пугающе беспощадной.
Стук в дверь моей квартиры отвлек меня прежде, чем я ответила ей тем же.
— Мисс Хат, девушки, вы готовы? Я остановил машину рядом, — мой водитель — Джерри, стоял в дверях.
— Да, спасибо тебе, мишка Джер. Будем через секунду! — крикнула я в ответ, выпучив глаза на Камми, чтобы та поторопилась.
Камми кинулась к моему шкафу, без сомнений, в поисках пары туфель, которые она «позаимствует» у меня на ночь, а потом благополучно забудет мне их вернуть. Как-то я думала, что во Франции у меня украли сумочку от «Шанель», однако через три года Камми носилась с ней по моей квартире. У нас была старомодная дуэль (то есть я сидела на ней, пока она не взмолилась о пощаде).
— Я надену эти белые «Маноло Бланик», которые ты получила после сьемок в журнале? — спросила она, когда я снова вертелась, проверяя свое мини-платье в последний раз. Серьезно, я думала, что швы могут разойтись в любой момент, и я не собиралась рисковать. Если я не трахнусь этой ночью, то я больше не отвечаю за свои действия. Я не могу просто жить жизнью монахини. Воздержание не всегда помогает. Оно заставляет тебя капризничать, и я могу сказать, что моя ярость поднялась на ступеньку выше за последние несколько месяцев.
Но это не так просто, как можно подумать. Не так, будто я могла просто оторваться в клубе и провести одну ночь, когда бы ни захотела. Папарацци будут висеть у меня на хвосте, а на следующее утро история окажется в каждом газетном киоске. Так, чтобы убедиться, что моя пиар-команда не снесет мне голову, я пыталась остыть. Я гуляла время от времени и старалась держаться на расстоянии от всяких голливудских тусовок. «Кто нуждается в выпивке и драке? Нет, спасибо. Всем, что я хотела, был старомодный оргазм, способный разбудить соседей и с царапинами на его спине».
— Ты только что сказала: «Все, что я хочу — это оргазм»? — спросила Камми, выходя из туалета, выглядя в моих каблуках на миллион долларов. Я уже знала, что оставлю их ей. Все равно, туфли лучше смотрятся на ней. Белая замша выгодно подчеркивала загар и дополнялась ярко-синим платьем, которое она вытащила из моего гардероба ранее. Ее каштановые волосы были уложены в свободные волны, и на ее голове был повязка со стразами — выглядела она как классная двадцатидвухлетняя девушка, в то время как я с повязкой смотрелась бы, как странная цыганка.
Я постаралась быть честной с Камми:
— Да, я произнесла сама себе зажигательную речь перед тем, как мы выйдем.
Камми засмеялась и подошла ко мне, положив ладони мне на плечи и заглядывая прямо в глаза.
— Бруклин Хат, ты сексуальная сучка.
— Камми, следи за своим чертовым языком!
Она закатила глаза.
— Твои волосы выглядят безупречно. На этот раз в салоне проделали отличную работу с твоим блондом, — сказала Камерон, теребя длинную прядь. — Твой макияж — très magnifique