Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 197 страниц. Год издания книги - 2009.

Роман-монтаж «Другой Пастернак» – это яркий и необычный рассказ о семейной жизни великого русского поэта и нобелевского лауреата. За последние двадцать лет в свет вышло немало книг о Пастернаке. Но нигде подробности его частной жизни не рассказываются так выпукло и неожиданно, как в новом исследовании Катаевой «Другой Пастернак». «Боттичеллиевский» брак с Евгенией Лурье, безумная страсть, связавшая Пастернака с Зинаидой Нейгауз, поздняя любовь с Ольгой Ивинской – читателю представляется уникальная возможность узнать о личной жизни Пастернака с абсолютно неожиданной стороны.

Перефразируя Толстого, Катаева говорит о своих книгах: «В „АнтиАхматовой“ я любила мысль народную, а в „Другом Пастернаке“ – мысль семейную».

Читать онлайн Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции


Вступление

Герой моего романа – Пастернак. Это он влюбляется, женится, разводится на страницах моей книги. Начинается это повествование в его женатые года, женатым он и уходит в могилу.


О великом поэте и обаятельном человеке Борисе Пастернаке в последние пятнадцать—двадцать лет вышло много мемуарной литературы. О его личной и главным образом семейной жизни рассказывают очень много, очень подробно и более откровенно, чем принято в случаях, когда живы участники описываемых событий. Личная жизнь великого русского поэта Бориса Пастернака – то, чего никто не скрывал, не берег, как свою частную жизнь, – это то, куда начали впускать всех. У него самого уже не спросишь. За него теперь действуют гаранты сохранения определенного представления о его частной жизни – наследники и другие мемуаристы.


Книга основана на опубликованных материалах. Все факты, характеристики, жизненные обстоятельства, сведения о любви и любовных томлениях, изменах и выплатах алиментов взяты из доступных источников, подробнейших и откровенных жизнеописаний, сделанных людьми, действовавшими в его судьбе, и если такой ракурс для чужого исследования кажется неуместным, то это вопрос к ним.

Степень этичности (не говоря уже о вкусе) такой откровенности – личный вопрос каждого, вопрос того, насколько решится он приоткрыть перед публикой частную жизнь своих близких. Семейная же история Пастернака в ее интимных деталях явлена публично, обиженные с обидчиками (пусть это иногда один и тот же человек) разбираются сами. Перед автором этой книги – стерильный материал для собственных наблюдений.


Автор не проводил самостоятельных исследований, не привлекал для написания книги неопубликованные материалы и устные свидетельства.


Называя героев (они же – авторы) цитируемых книг по фамилиям, именам, уменьшительно-ласкательным именам, прозвищам и просто – не будучи знакомой лично – по имени и отчеству, автор ни в коей мере не обращается к ним как к реальным и частным лицам, а лишь как к героям тех произведений, которые они выпустили в свет и оказались таким образом уже – персонажами.


«Другой Пастернак» – действительно другой. Он отличается и от любого вымышленного персонажа, и от документально исследованной личности. Он – продукт авторского о нем представления.


Разница между вымышленным героем и персонажем биографического романа очевидна. В первом случае автор знает о герое все, знает самым достоверным образом обо всех его мыслях и движениях души; в биографии ровно наоборот – не известно на самом деле ничего, герой может в любой момент рассыпаться как карточный домик. Но он несомненно был, действовал, и какие-то события его жизни для всех неоспоримы. И они – вехи, между которыми автор может плести свою сеть и уже в нее ловить ту рыбу, какую хочет. Для читателя же оба героя одинаково нереальны.


У каждого Пастернак – другой.



Доска придворного идиота

Итак, его семейная жизнь. Женился он в нужную пору, в начале четвертого десятка, не без дружественной подсказки родни невесты. Любовь к жене исследовал и распалял. Женщина была недомовитая, тяжелая характером, с творческими амбициями. Родили сына. В 30-м году влюбился в жену друга, пианиста Генриха Нейгауза, – очень красивую, легкую на результативную домашнюю работу, пианистку.

Свою жену оставил, Нейгаузову отбил, женился вторым браком. В 35-м пережил страшный всплеск ревности к давнему, почти отроческому роману супруги, усугубленный принудительной отправкой на заграничный конгресс. Первую жену не бросал, помогал до конца дней материально, с сыном тщательно поддерживал близость. Во время войны был с семьей в Чистополе, вернулся. У Зинаиды Николаевны в День Победы скончался от туберкулеза старший сын, она ушла в свое горе. Пастернак искал жизни. Нашел в бойкой редакторше из «Нового мира» Ольге Ивинской. Любовь и дружба до конца жизни. Смерть.


К рассматриванию личной жизни Бориса Пастернака приступаю с начала его жизни семейной. Любови, бывшие до брака, – не личная жизнь, не частная. Это то, о чем юноша хочет кричать во весь голос или (разные юноши – по разному) играть на флейтах водосточных труб. А вот личная жизнь – предмет предлагаемых наблюдений – начинается, когда двое получают на руки бумажку и вывешивают ее с наружной стороны закрытой изнутри двери: «Don't disturbs Вышибала дверь не я. Я просто прочла протокол осмотра управдомом, для чего-то опубликованный родственниками и иными действующими лицами, – и сделала свои выводы.


В 1922 году Борис Пастернак женился, под некоторым давлением родственников невесты, на Евгении Лурье, студентке ВХУТЕМАСа. Впоследствии ее всегда будут называть с уточнением: «художница». Брак был нерадостным – со счетами, придирками, небольшой, тщательно разрабатываемой мужем любовью, с его покорностью. Жили в квартире (части квартиры, коммуналке) родителей Пастернака, уехавших к тому времени за границу. В 1923 году у супругов родился сын Евгений (старший из сыновей Пастернака; второй, Леонид, родится в 1937 году от брака с Зинаидой Нейгауз).

«Летом Пастернак познакомился с Евгенией Владимировной Лурье. Она училась во ВХУТЕМАСе <…>. Главным в ее характере было стремление к самостоятельности и вера в свои силы. Она была очень способна к живописи, владела сильным рисунком и мечтала стать художником».


С этой книгой читают
Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


Осколки. Краткие заметки о жизни и кино

Начиная с довоенного детства и до наших дней — краткие зарисовки о жизни и творчестве кинорежиссера-постановщика Сергея Тарасова. Фрагменты воспоминаний — как осколки зеркала, в котором отразилась большая жизнь.


Двуликий Янус

Повесть «Двуликий Янус» рассказывает о самоотверженной работе советских чекистов, умело раскрывающих сложное и запутанное дело и разоблачающих крупного фашистского резидента.


Детские игры
Жанр: Фэнтези

Мир, где сплелись высокие технологии и магия, где Драконы строят Летающий Город, а простой мальчишка с грядущей Земли может оказаться поопаснее Мрачного Властелина, где в недрах Чёрного Солнца дремлет ужас постарше нашей Земли, сдерживаемый лишь Хранителями Памяти – это мир Риадана.Их было несколько народов: Эльфы – хранители Духовности, и Орки – хранители знаний технических, Драконы – хранители магии, и Люди – хранители одухотворённости… И всё гармонично было в мире, но Риадан стал ареной борьбы Великих Сил, и сошлись в битвах и интригах эмиссары Миров Дня, Ночи и Мрака, а посреди этих сил оказалась исследовательская станция землян, лишь недавно открывших Риадан и осторожно изучавших здешний быт…За кажущимся средневековьем прячется совершенно иной лик… Хватит ли сил землянам выстоять в огненной карусели? Всегда ли самая страшная битва – это война и бряцание оружием?Квадрология «Риадан» повествует о временах, когда конец эпохи близок, как никогда прежде…Книга Первая новейшей истории Рокласа, именуемого у нас – Риадан, расскажет вам о том, какими могут быть и к чему приводить в XXV веке самые обыкновенные ДЕТСКИЕ ИГРЫ.


Предатель

Теневой крестовый поход начался. Пока Ультрадесантники ошеломлены внезапным нападением Кор Фаэрона на Калт, Лоргар и остальные Несущие Слово наносят удар вглубь Ультрамара. Их неожиданные союзники, Ангрон и Пожиратели Миров, продолжают разорять все системы, которые попадаются им на пути. На гарнизонной планете Арматуре эта непрерывная свирепость может, в конечном итоге, оказаться причиной их гибели. Миры запылают, Легионы столкнутся, и примарх падет.


Спецслужбы Белого движения, 1918-1922. Контрразведка

Вторая книга Н.С. Кирмеля рассказывает об органах контрразведки Белого движения. Приоритетным направлением в их деятельности стало обеспечение безопасности правящих режимов в политической, финансовой и экономической сферах. На страницах книги автор рассказывает об организации и функциях белогвардейских контрразведывательных органов, борьбе с большевистским подпольем, преступностью и контроле над политическими настроениями в обществе и армии.


Другие книги автора
Пушкин: Ревность

Тамара Катаева — таинственный автор двух самых нашумевших и полемических биографий последнего десятилетия — «АНТИ-АХМАТОВА» и «ДРУГОЙ ПАСТЕРНАК». Виртуозно объединив цитаты из литературоведческих и мемуарных источников с нестандартным их анализом, она стала зачинательницей нового жанра в публицистике — романа-монтажа — и вызвала к жизни ряд подражателей. «Пушкин: Ревность» — это новый жанровый эксперимент Катаевой. Никто еще не писал о Пушкине так, как она.(Задняя сторона обложки)«Пушкин: Ревность», при всей непохожести на две мои предыдущие книги, каким-то образом завершает эту трилогию, отражающую мой довольно-таки, скажем прямо, оригинальный взгляд на жизнь великих и «великих».


Отмена рабства: Анти-Ахматова-2

Тамара Катаева — автор четырех книг. В первую очередь, конечно, нашумевшей «Анти-Ахматовой» — самой дерзкой литературной провокации десятилетия. Потом появился «Другой Пастернак» — написанное в другом ключе, но столь же страстное, психологически изощренное исследование семейной жизни великого поэта. Потом — совершенно неожиданный этюд «Пушкин. Ревность». И вот перед вами новая книга. Само название, по замыслу автора, отражает главный пафос дилогии — противодействие привязанности апологетов Ахматовой к добровольному рабству.


Анти-Ахматова

Автор книги рассматривает жизнь и творчество Анны Ахматовой со своей, отличающейся от общепринятой, точки зрения.