Послышался тихий и нерешительный стук в дверь… Василий Кузьмич постарался представить человека, который сейчас войдет. Пока дверь медленно открывалась, он успел подумать: «Загнанный и отвергнутый врачами или же один из местных знахарей?» Человек был и похож и не похож на тех, кого представлял себе Василий Кузьмич. Худое, обветренное лицо. Болезненная бледность не смогла совсем смыть с него загар. Резкие морщины у глаз, как у каждого, кто привык щуриться на южном солнце. Веки полуопущены, и выражения глаз не увидеть. Нос с горбинкой. Больше похож на араба, чем на таджика.
Василий Кузьмич ответил на приветствие и указал на стул:
— Слушаю вас…
И словами и всем своим видом он откровенно показывал, что у него очень мало свободного времени. Посетитель понял это.
— Возьмите меня с собой в экспедицию.
«Откуда он мог узнать о моих планах?» — удивился Василий Кузьмич. Попытался заглянуть в глаза посетителю, но тот почему-то упорно отводил взгляд.
— Я несколько раз водил на Памир геологов. Был проводником, рабочим, оператором…
— У вас язва желудка? — спросил Василий Кузьмич. Посетитель не удивился, что врач сумел определить по его внешнему виду болезнь. Но он догадался, что последует за этими словами, и предупредил последующую фразу Василия Кузьмича:
— Не беспокойтесь, я выдерживаю большие нагрузки.
— Этого и не следует делать, — поучительным, типичным для врача тоном сказал Василий Кузьмич.
— Меня лечили два года, а болезнь обострилась, — объяснил посетитель, и теперь его гортанный акцент прозвучал явственней. — Остается операция…
— Ну и что же? — пожал плечами Василий Кузьмич.
— Вы пойдете за ягодами галуб-явана? — вопросом на вопрос ответил посетитель. В его голосе не осталось нерешительности. — Мне сказали, что вам удалось найти записки Сейкила и вы проверите его рецепты.
— А вы знаете о Сейкиле, о сжигателях трупов? — заинтересовался Василий Кузьмич.
Он предполагал, что предками сжигателей трупов были греки — воины Александра Македонского. Завоеватель поселил их в предгорьях Памира в качестве колонизаторов. И если догадки верны, то медицина сжигателей трупов уходила корнями в медицину древних греков.
— Кое-что знаю, — сказал посетитель. — Я хотел бы попробовать полечиться по их рецепту. А не поможет — останется операция.
— Подождите моего возвращения. Если найду ягоды…
— Я помогу вам их найти. — В голосе посетителя слышалась странная уверенность.
— У меня есть один помощник. Больше мне никого не нужно, — нетерпеливо проговорил Василий Кузьмич, придвигая к себе книгу.
Но посетитель и не думал уходить:
— Вам не придется мне ничего платить.
— Вы больны, ослаблены. Вам нельзя отправляться в такой путь, — раздраженно сказал Василий Кузьмич. — Кстати, откуда вы узнали о моих делах?
— Слухи подобны воде, а человеческое молчание — решету.
«Он к тому же и скрытен, — подумал Василий Кузьмич. — Интересный типчик. Авантюрист, что ли? Жаль, что у меня нет времени выяснить это». Открывая книгу, он сказал:
— Извините, до свидания.
Посетитель сделал шаг к столу, впервые подняв глаза. Они оказались цепкими и далеко не робкими.
— Все-таки вы возьмете меня. Я — правнук Сейкила.
«Авантюрист!» — решил Василий Кузьмич, уже соображая, как бы поскорее отделаться от посетителя. А тот достал из кармана паспорт, положил на стол перед врачом.
Василий Кузьмич прочел: «Руми Сейкил».
— Почему сразу не сказали об этом?
— Боялся, что вы суеверны.
Василии Кузьмич вспомнил закон сжигателей трупов:
«Наши тайны живут с нами и уйдут с нами». Если кому-то из чужих удавалось проникнуть в тайны племени, его убивали. Известны случаи, когда люди племени находили такого чужака и в других странах, за много сотен километров. Они не останавливались ни перед чем, чтобы уничтожить похитителя их секретов.
Руми подошел еще ближе к Василию Кузьмичу, заглянул в глаза:
— Думал, вы испугаетесь…
Прежде чем ученый понял, что это ловушка, он попался в нее:
— Ладно, раз вы — правнук Сейкила, имеете право идти со мной. Только не подумайте, будто я доказываю свою смелость…
Руми улыбнулся:
— Все знают, что глупые обычаи умирают раньше людей.
— Оставьте заявление и документы, я попрошу оформить вас, — предложил Василий Кузьмич. — А пока расскажите немного о племени и прадеде.
Историки упоминают, что Сейкил был когда-то знаменитым врачевателем. Я думаю, что он использовал знания древних греков, объединив их с местной народной медициной.
— Очевидно, вам известно больше моего, — сказал Руми. — Я слышал от деда, что его отец был великим лекарем. Но дед протоптал для себя иную тропу — стал охотником. И мой отец принял от него ружье, но очень рано умер. За ним тенью ушла и мать. В тринадцать лет я остался сиротой, воспитывался у деда, потом — у друзей отца. Сейчас мне тридцать восемь, а я ничего не сделал в жизни. Был чужой тенью, шел чужими тропами, даже гнезда не свил… — В его голосе звучало сожаление об упущенном; — И книга прошлого раскрыта перед вами, а не передо мной. Записки прадеда разыскали вы. Я лишь слышал о них. Мало быть потомком великого — надо постигнуть величие. — Он быстро взглянул на ученого: — Говорят, вы большой специалист не только в народной медицине, но и в истории Памира.
