Она стояла на высоком большом камне, пылая от ярости, вуаль дамской шляпы развевалась за ее спиной, кудри пышных, густых волос то и дело попадали на лицо, выражающее неистовую злость. Люси Ди Кастеллони смотрела вдаль и ждала, когда же, наконец, приедет первый поезд на недавно построенную железнодорожную станцию, всем своим видом высказывая протест и недовольство скоростному транспорту. Несколько месяцев назад среди высоких холмов, окруженных кипарисами, и небольших ферм, начали разрушать жилища и уничтожать поля для того, чтобы построить железную дорогу, по которой можно было бы доехать в Пистою.
— Я его вижу! Едет! — внезапно закричала она, показывая на клубок дыма, появившийся далеко за холмами.
Сельские жители шепотом начали передавать сказанное Люси друг другу. Теперь они все могли слышать приближение поезда, далекий гул и шум отдавались эхом. Солнце играло лучами на металлической крыше поезда, клубы дыма становились все гуще, окутывая деревню. Гул приближающегося состава становился все сильнее и отчетливее, и малыш, стоявший рядом с Люси и державшийся за ее юбку, захныкал от страха. Нежно и ласково она взяла его на руки и прижала к себе, не отрывая взгляда от железного гиганта, который показался вдали. На крыше поезда она увидела высокие узкие дымовые трубы, а по краям смазанных маслом черных колес проходили красные полосы. Поезд ехал с огромной скоростью, и вагоны шумно грохотали.
«Боже мой!» К поезду были прикреплены развевающиеся на ветру вымпелы и флаги, на которых лучи солнца оставляли свой отблеск.
Железная дорога принесла лишь беды: честные трудолюбивые мужчины остались без работы, сицилийские чернорабочие, которые прокладывали рельсы, насиловали или похищали женщин, а пятеро ребятишек погибли, упав с прогнивших лесов. Район, в котором жила Люси, был намного опаснее, чем другие, расположенные в этой местности.
В полном молчании небольшая толпа наблюдала, как поезд постепенно снижал скорость. И только Люси яростно двинулась навстречу, размахивая кулаками. Это единственное, что она могла сделать, чтобы выразить отвращение к скупости и жестокости мужчин; но дым от паровоза окутал ее и остальных стоявших рядом жителей, они моментально превратились в безликих привидений, и, как только локомотив отъехал и воздух очистился, очертания людей снова стали прорисовываться.
Люси стояла и смотрела вслед уходящему поезду, а ребенок все еще крепко прижимался к ней. Было очень трудно отстаивать свою точку зрения, но она не унывала. По неосторожности она запачкала подол юбки, и высокие сапоги с кнопками также были в грязи. Крестьяне, собравшиеся здесь вместе с ней, начали медленно расходиться, на их лицах застыла печаль, некоторые все еще смотрели на молодую вдову в трауре, которая сделала гораздо больше, чем кто-либо, чтобы помочь им справиться с холодной и голодной зимой. И не только уничтожение полей железной дорогой приносило печаль. Никогда еще не было такого холодного сильного ветра, столько смертельных болезней, отчаяния, и никогда кусок хлеба не доставался так тяжело. Она самоотверженно помогала людям справляться с болезнями и голодом и одновременно заботилась о своем муже, который был намного старше ее и долгое время находился в коме, пока несколько дней назад смерть не пришла за ним.
Ребенок начал вырываться, требуя, чтобы его поставили на ноги, страх улетучился, и Люси опустила его на дорожку, позволив сбежать вниз по крутому склону. Она последовала за ним и подошла к двухколесному экипажу, который ожидал ее. Как только Люси отъехала, вновь подумала о том, как бы она хотела помочь бедным людям, которые так сильно страдали. Компенсацию за разрушение частной собственности, а также за взимание необходимой земли железнодорожная компания заплатила богатым владельцам домов, но не их арендаторам, которым теперь приходилось куда-то переезжать и искать кров.
Она ехала по извилистой дороге, подгоняя лошадь, так как осознала, что отсутствует дома слишком долго, ведь она рассчитывала, что эта поездка займет у нее намного меньше времени. Похороны Стефано прошли только сегодня утром, и с ее стороны было неуважительно, что она оставила его семью наедине с этим горем, а сама поехала, чтобы увидеть поезд. Вскоре она приблизилась к рядам виноградников и разрастающейся оливковой рощице. Эта территория принадлежала Ди Кастеллони и переходила из поколения в поколение. Затем она проехала рядом с огромным цветущим садом, в котором росли вишни и яблоки, в эту пору они цвели розовыми и белыми цветами. В конце концов она повернула к загородному дому, который был построен на этом месте сто лет назад во времена, когда еще известная семья Медичи, занимающаяся производством вкусного качественного вина, жила в нем. Мимоза так разрослась вокруг особняка, что почти достигала красно-коричневой крыши. В саду она никого не заметила, но, когда вышла из экипажа и направилась ко входу, встретила служанку, которая показалась ей немного взволнованной.
