Я привычно поднялась в салон шаттла, с грустью осматриваясь по сторонам. Космические туристы ― в основном, пожилые люди, суетившиеся в ожидании новых впечатлений: старушки с голубыми кудряшками, ярко, не по возрасту накрашенными губами и неоновым маникюром, старички в гавайских рубашках, готовые хоть сейчас пройтись по разрекламированному пляжу, чтобы завести новые знакомства с последующими подзабытыми уже острыми ощущениями. Они торопились, они спешили. Ведь у них оставалось не так много времени…
Мне было тяжело смотреть на них, когда-нибудь и я, возможно, стану такой же, как они. Или не стану… Стюард проводил меня к креслу, и, поблагодарив его, я заняла своё место. Рядом у иллюминатора уже сидел человек. Он обернулся, оценивая меня взглядом, и сердце невольно затрепетало. Да, это был Рон МакМерфи, знаменитый в прошлом актёр, сводивший с ума тысячи женщин. В том числе и мою маму.
Улыбнулась ему как старому знакомому. Он посмотрел на меня с удивлением. Порывшись в сумочке, достала планшет и протянула ему.
― Можно взять у Вас автограф?
Его брови взлетели вверх, изумление сменилось смущённой улыбкой.
― Вот не ожидал, что кто-то на Земле ещё помнит меня.
― Я смотрела все фильмы с Вашим участием, моя мама была и остаётся Вашей ярой поклонницей.
― Ах, вот оно что! Вы летите на Марс навестить маму, я угадал? Она, наверное, отдыхает в одном из шикарных пансионатов…
― Что вы, на шикарный ― у нас нет денег. Но там мило, и ей нравится.
― Что ж, главное, что Вы о ней не забыли. В наше время многие дети даже не помнят, что у них есть родители, но я вижу, Вы ― другая.
Наступило мое время смущаться.
― Я очень люблю маму, она всю жизнь проработала медсестрой, помогая людям, и теперь заслужила отдых… Так как насчёт автографа?
Он заволновался, я достала стилус и протянула его вместе с планшетом.
― Ничего, если я подпишусь левой рукой, правая у меня временно не работает?
― Конечно, а что у Вас с рукой?
Он усмехнулся и продемонстрировал наручники, которые прочно удерживали его правую руку пристёгнутой к креслу шаттла. Теперь я удивлённо приподняла брови.
― Что случилось, неужели Вы по привычке украли чьё-то сердце без разрешения?
Рон засмеялся, его густые седые волосы были всё так же прекрасны, загорелое, изборождённое морщинами лицо, несмотря на почтенный возраст, не потеряло своего обаяния, как и оставшаяся лучезарной улыбка. Он был просто очарователен.
Я улыбнулась в ответ и протянула руку для знакомства.
― Меня зовут Энн, можете называть меня Энни.
― Очень приятно, Энни, зовите меня просто Рон. Мне будет лестно, хоть я и гожусь Вам в дедушки.
― Идёт!
Он галантно коснулся губами моей кожи и размашисто поставил свою подпись в планшете. Я захлопала в ладоши и засмеялась.
― Спасибо, Рон. Вот мама обрадуется! ― кивнула на наручники, ― поделитесь, за что это так с Вами?
― Всё просто, Энни. Чтобы не сбежал…
― Откуда? Неужели знаменитого актёра посмели заключить в одну из этих ужасных марсианских тюрем? Не верю…
― Не всё так просто, дорогая. Видите этих милых пенсионеров, что собираются провести отпуск на курортах Марса? Они и не подозревают, что купившие им путёвки дети или опекуны просто отправляют их умирать в дома престарелых. Это билет в один конец. Никаких пляжей и казино, скучные серые стены, прогулки во дворе с одними и теми же голограммами, отвратительное питание, старые фильмы по вечерам, бесконечная тоска и одиночество…
Я тяжело выдохнула.
― Не может быть, в это трудно поверить…
― Да, дорогая. Посмотрели бы Вы на них через несколько месяцев. Они превратятся в бесцветные тени самих себя. Прибавьте к этому бездушный, сплошь состоящий из андроидов медперсонал, который умеет только делать искусственное дыхание и успокоительные уколы, но не способен на человеческое сочувствие. Так внешне похожие на людей, что и не отличишь, но это всего лишь машины…
Я опустила голову, пряча слёзы, но он заметил.
― А мне казалось, что в домах престарелых всё сделано для того, чтобы наши родители жили счастливо…
― Вы такая добрая и наивная, Энни. Почему, по-Вашему, я уже три раза сбегал оттуда? Не от хорошей жизни, поверьте, в своё время несколько лет жил на Земле под мостом с такими же бедолагами, как сам, но был в тысячу раз счастливее среди людей, чем среди этих… Простите меня, и в мыслях не было Вас расстроить. Уверен, с Вашей мамой всё в порядке.
― Я тоже на это надеюсь, Рон. А куда Вас теперь?
― Думаю, я заслужил у них психушку. Теперь это называется Центр реабилитации, в котором собраны такие же непокорные старики, как я. Долго там не протяну: до смерти замучают психотропными средствами или превратят в овощ, но я рад, что напоследок смог поговорить с нормальным человеком.
Я смотрела на него с ужасом.
Он похлопал меня по руке.
― Не расстраивайтесь, Энни, таков этот мир, он жесток ко всем, кто не хочет жить по их правилам.
― Кого Вы имеете ввиду, Рон?
― А вы не догадываетесь? Какая же милая, наивная девушка… Нами давно управляют Они ― те, кого создали сволочи-учёные якобы для помощи нам, дуракам. Они повсюду, во всех структурах власти сверху донизу. Эти твари так ловко маскируются, что их невозможно отличить от обычных людей. Это печально, но мы проиграли, Энни. Однажды нас, людей, совсем уничтожат, поверьте мне.
