Огромное засыпающее солнце, усевшись на еловые лапы, сонно погладывало на окна нашей дачи. Мы лежали в своих кроватях. Перед сном кто-нибудь обязательно что-то рассказывал.
— Димка, — говорит Сашка, — твоя очередь.
— Хорошо, — соглашается Димка, — только это не сказки.
— Все равно, — пыхтит Сережка, укладываясь поудобнее. — Не сказки даже лучше.
— Не так страшно, — добавляет маленький Павлик, сын воспитательницы. — Я люблю, когда и не сказки. Давай, Димочка, рассказывай свои рассказки.
Все соглашаются и умолкают. Димка усаживается верхом на подушке и начинает:
— У нас был котенок. Папа предложил котенка назвать Андрианом Первым. Андриан Первый был пушистым котенком. Он гулял, гулял и куда-то убежал, потерялся. Потом нам подарили другого котенка — рыжего с зелеными глазами. Котенок был не очень пушистым, если не считать хвоста, но хитрым-прехитрым. Котенка мы назвали Андрианом Вторым.
Андриан Второй чаще крутился около бабушки. Котенок ухитрялся касаться бабушкиной ноги сразу и головой и хвостом.
Ты не Андриан Второй, — смеялась бабушка над котенком. Ты — лисичка-ластичка.
Подлизывался Андриан не только к бабушке. Как кого увидит, прижмурит зеленые глазки, усы во все стороны распушит и тихо так претихо скажет: «Мяу-мур! Мяу-муррр!». Съест, что повкуснее, — и в кресло. Клубком свернется и помалкивает. Поспит и опять на кухню — подлизываться: «Мяу-муррр! Мяу-муррр!» А сам пробует, чем угостили. Поест, поиграет и опять в кресло.
— Ух и хитер, — говорит бабушка. — Каши не хочет. Супа не хочет. Ему мясца да рыбки подавай! Ишь какой мясо-рыбник нашелся!
Рос, рос наш Андриан Второй и стал огромным котом с зелеными глазищами, с рыжими усищами. А хвост как у павлина, рыжим веером над Андрианом полощется.
Ходит наш Андря по ковру тихо, ставит мягкие широкие лапы ласково. А в лапах огромные загнутые когти, как заточенные проволоки. А вот мышей Андриан Второй не ловит! — закончил рассказ Димка.
— Почему? — удивился Павлик. — Лентяй ваш Андриан?
— Совсем не лентяй. Просто нет у нас мышей. Не живут. Котом в доме пахнет.
— А еще, — продолжал Димка, — повадился к нам в квартиру один воробей. Как только форточка открыта, а в кухне никого нет, воробей уже хозяйничает. Прыгает по столу, в хлебницу заглядывает, интересуется, что в сахарнице. Да еще чирикает — песенки распевает. Воробья мы назвали Чиком.
Сначала мы ругали Чика за то, что он такой бессовестный. Говорили ему: «Воришка ты!» Воробей обижался и вылетал из кухни на улицу. Потом он привык и уже не обижался. А потом стал настоящим разбойником. При нас влетал на кухню, заглядывал в чашки, тарелки, клевал около самого носа кота Андриана, не стесняясь, устраивал купания в его ящике с песком.
Чик, а Чик, — говорила бабушка, — ты совсем одомашнился!
Бабушка совестила Чика за безобразия, а воробей и внимания не обращал.
Однажды, когда нас не было дома, а форточка в кухне оставалась открытой, проказливый Чик привел с собой целую компанию своих приятелей-воробьев. Воробьи устроили настоящий погром.
После этого бабушка страшно рассердилась на Чика. Как увидит воробья, закричит: «Кыш! Кыш!» и в форточку тряпкой выгонит.
Не зима еще! — говорит бабушка. — Нечего по кухням шастать!
Под нашим балконом на асфальте большая лужа. Я смотрю вниз и вижу, как кошка Муська ходит около лужи и лапкой хочет кого-то поддеть. Этот кто-то переплывает от одного края лужи к другому. Муся ходит вокруг и облизывается.
— Кто там плавает? — спрашиваю я маму.
— Где, сынок? — мама выходит на балкон, смотрит вниз. — Не разгляжу! — говорит мама. — Похоже, что мышь. Как угораздило ее в лужу попасть?
На балкон выходит папа.
—А мне кажется, — говорит папа, — это небольшая лягушка.
Я смотрю вниз на лужу и ясно вижу лягушонка. Лягушонок плавает от берега к берегу, пытаясь спастись от кошки. Не раздумывая, я бегу на улицу, чтобы прогнать хищную Мусю.
Оказалось, в луже плавал сухой лист березы, а Муська ловила его.
Сорока прыгала возле сарая и весело стрекотала. Рядом разгуливали толстые голуби. Голуби торопливо клевали пшено. Вдруг из-за угла выскочила полосатая кошка. Кошка налетела на одного голубя, повалила, прижала к земле. Испуганная голубиная стая поспешно улетела прочь. Сорока же не спешила. Отскочив на несколько метров от места схватки, любопытная птица стала смотреть, что же будет дальше?
Из-под лап полосатой хищницы-кошки летели сизые перья. Сорока взлетела на сарай. Она прыгала по самому краю крыши, громко верещала, тем самым подбадривала попавшего в беду голубя.
Вот он вывернулся из лап хищницы и, теряя окровавленные перья, улетел. Сорока, свесив голову, молча смотрела с крыши сарая вниз на кошку, сидящую на с обиженным видом.
Попрыгав еще, пострекотав, посмеявшись над кошкой, сорока умчалась вслед за раненым голубем. Надо же узнать, что с ним стало?
