Джессика Шедд
31 марта, 01:45
По типажу он ей не соответствовал.
Начать с того, что слишком стар. Лет сорок пять – сорок шесть (то есть старше на полтора десятка лет), к тому же знаться с длинноволосыми было не в ее правилах. Возможно, виной тому ее затянувшийся потаенный стыд за увлеченность Майклом Болтоном[2] в начале девяностых.
Хуже того, подошел он к ней без всяких заигрываний.
Просто оседлал рядом свободный стул и спросил:
– Ничего, если я тут побуду?
И надо же: прошло без малого четыре часа, а они все еще разговаривали у стойки в «Трактирщике»; более того, она согласилась, чтобы он взял ей очередной бокал отменного новозеландского совиньона, которым она угощалась весь этот вечер.
Как раз в тот момент, когда бармен поставил перед ней свежий бокал и наливал в него из бутылки, она поняла, что на стуле ее, по всей видимости, удерживали глаза Роба; именно они не давали ей ускользнуть, в очередной раз отпросившись в тесную женскую уборную (фокус, который она прежде практиковала многократно). Да, глаза Роба были непроницаемо темны и пристальны, но они еще… вслушивались. Таких мужчин она не помнит когда и встречала – может, годы назад. Большинство зануд, что на нее западали, возможно, и были внешне упакованы – тысячедолларовый прикид, парфюм и прочие аксессуары чикагских пижонов, что выпячивают свой холостяцкий статус и состоятельность, а сами сплошь пустозвонные, одержимые собой зануды.
Все эти рекламисты, юристы-финансисты, управленцы-назначенцы, какой-нибудь там фонд-менеджер, мнящий, должно быть, что в центр она прикатила только затем, чтобы выслушивать во всех дотошных деталях, как смотрится его новая тачка и зимний домик на горнолыжном курорте, или какой это адреналиновый кайф («Ну как тебе это объяснить, детка? Типа наркотик или секс, ты понимаешь?») – делать то, что они там вытворяют с чужими деньгами.
Однако Роб был не таким. Явно.
Вечерами, что проходили у нее в поисках подходящей партии, разговорчивостью она не отличалась. Просто сидела, пригубливая коктейли, и вежливо выслушивала, пока хватало терпения изображать интерес.
Но сегодня разговаривала в основном она, а он, не перебивая и вроде бы с искренним участием, слушал ее излияния насчет работы в Фонде пожарного страхования, где она работала оценщицей ущерба.
И вопросы задавал по существу, не о постылой текучке, а насчет перспектив – где и кем она думает быть лет через пять, через десять.
Да и вид у него не такой уж и дурной.
Для такого места можно было одеться и посолидней, но по правде сказать, потертые джинсы, ковбойка и черные сапоги лишь оттеняли ореол мужественности.
Он настоящий.
Действительно, парень, который, возможно, и в центр выбрался по той же причине, что и она: встретить кого-нибудь, кто привнесет смысл в невыносимую монотонность рутины, от которой жизнь, как у нее, просто из рук вон.
Бармен – юнец, весь в пирсинге и тату (непонятно даже, как такому вообще разрешают торговать алкоголем) – подался вперед и спросил:
– Чтоб вы знали: мы через десять минут закрываемся. Что-нибудь еще?
Роб поглядел на Джессику:
– Еще по одной, пока нас отсюда не пнули?
Джессика вскользь глянула на свой бокал: там оставалось еще на пару глотков. Хотя, конечно, можно было б и еще с учетом того, с какой легкостью пропархивают внутрь нотки маракуйи и лайма. Но не хотелось на первом же вроде бы успешном свидании показаться выпивохой.
– Да, наверное, хватит уже.
Роб расплатился за обоих рулончиком нала, после чего встал и помог ей вдеться в рукава секонд-хендовской куртки от Мартина Марджелы (ей до сих пор иной раз становилось неловко от мысли, во сколько она обошлась).
– Спасибо, Роб, – поблагодарила она.
– Не за что, Джессика.
Проходя через пустынный ресторан, где официанты уже застилали свежими скатертями столы, ставили фужеры и раскладывали на завтра приборы, она чувствовала приближение неловкого момента. Через десять секунд они окажутся на тротуаре, и в воздухе повиснет вопрос, кончен вечер или это лишь его начало. Переспать с Робом она не согласится – это она знала точно.
Но чтобы чуток, на сон грядущий, накатить у него или у нее? В этом, собственно, ничего дурного нет.
Роб толкнул дверь, и они вдвоем вышагнули в прохладу весенней ночи.
Сунув руки в карманы, Джессика остановилась возле бордюра, вполглаза высматривая такси, а вполуха ожидая, не предложит ли он чего.
– Как здорово, что я все же решился спросить, свободен ли рядом с тобой стул, – сказал Роб.