Пятница, 18 сентября
Я поняла, что что-то не так, когда проснулась в темноте — кошка тыкала лапой в лицо. Видимо, я забыла закрыть кухонную дверь. Нечего было приходить домой пьяной.
— Отстань, — проворчала я.
Делайла мяукнула и боднула меня головой. Я попыталась зарыться лицом в подушку, но она все терлась о мое ухо, так что в итоге я перевернулась и беспощадно столкнула ее с кровати.
Кошка упала на пол с возмущенным мявом, а я натянула одеяло на голову, но все равно слышала, как она скребет дверь.
Дверь была закрыта.
Сердце вдруг заколотилось, и я резко встала. Делайла с радостным возгласом вспрыгнула на кровать. Я прижала ее к груди, стараясь утихомирить, и прислушалась.
Может, я и забыла закрыть кухонную дверь или просто толкнула ее, не захлопнув. Однако дверь спальни открывалась наружу — такая вот странная планировка в моей квартирке. Кошка никак не могла случайно ее закрыть. Это сделал кто-то другой.
Я замерла, прижимая к себе теплую, тяжело дышащую Делайлу, и снова прислушалась.
Ничего.
И тогда, чувствуя, как сразу стало легче, я вдруг поняла: наверное, когда я пришла, кошка пряталась под кроватью. Не помню, чтобы я закрывалась в спальне, но, видимо, так и было — я машинально захлопнула за собой дверь. Честно говоря, я плохо помню, как добралась до дома. Голова заболела еще в метро, и теперь, когда паника немного отступила, у меня снова заныло в затылке. Серьезно, хватит уже напиваться посреди недели. Раньше я легко справлялась с похмельем, но мне уже не двадцать лет.
Делайла стала беспокойно извиваться, впилась когтями мне в плечо, и я отпустила ее, а сама пока накинула халат. Потом снова поймала кошку, чтобы выгнать ее на кухню.
Я открыла дверь спальни и увидела мужчину.
Не спрашивайте, как он выглядел, я уже раз тридцать обсуждала это с полицейскими. «Не видели даже кожу на запястьях?» — все спрашивали меня они. Нет, нет и еще раз нет. На нем была толстовка с капюшоном, нос и рот закрывала бандана, а больше в темноте я ничего не разглядела. Кроме его рук.
На руках у него были латексные перчатки. Именно это и перепугало меня до смерти. Перчатки говорили: «Я знаю свое дело», «Я подготовился», «Мне нужны не только твои деньги».
Целую секунду мы смотрели друг на друга.
Тысячи мыслей пронеслись у меня в голове. Где, черт возьми, мой телефон? Зачем я вчера столько выпила? Будь я трезвой, то услышала бы, как он вошел. Господи, вот бы Джуда был сейчас со мной…
Но больше всего меня волновали перчатки. Так профессионально. Так хладнокровно.
Я не произнесла ни слова. Не сдвинулась с места. Просто стояла в своем распахнутом потертом халате и тряслась. Делайла вырвалась из рук — я и не сопротивлялась — и бросилась через коридор к кухне.
«Только не трогай меня, — подумала я. — Пожалуйста».
Господи, где же телефон?
Вдруг я увидела что-то в его руках. Моя сумочка — моя новая сумочка «Берберри», хотя эта деталь в тот момент не имела никакого значения. Важно было одно: мобильный в сумке.
У его глаз появились морщинки, будто он улыбался, и я почувствовала, как кровь отлила от головы и пальцев и собралась где-то в центре тела. Что бы меня ни ожидало, я была готова и к борьбе, и к бегству.
Он сделал шаг вперед.
— Нет… — Я хотела произнести это приказным тоном, однако голос звучал пискляво и дрожал от страха, так что получилось похоже на мольбу. — Не…
Я даже не договорила. Он захлопнул дверь прямо перед моим лицом, задев щеку.
Прижав руку к щеке, я стояла, оцепенев, не в силах ничего выговорить от шока и боли. Пальцы заледенели, но по лицу текло что-то теплое, и я не сразу поняла, что это кровь. На щеке был порез.
Мне хотелось забраться обратно в постель, засунуть голову под подушку и плакать, плакать. Но мерзкий голосок в голове все повторял: «Он еще там. Вдруг он вернется? Вдруг вернется за тобой?»
Из прихожей послышался шум, будто что-то упало, и меня парализовало от страха, хотя я думала, что он, наоборот, придаст мне сил.
