Было это 25 сентября 1943 года. Я получил телефонограмму из штаба фронта: прибыть к генералу армии И. Е. Петрову. Первая встреча с командующим фронтом волновала. От товарищей я слышал о генерале много хорошего. Говорили, что это человек не только обширных военных познаний, опыта, но и большой души. Я не знал, по какому поводу он вызывает меня, командира 318-й дивизии, которая после боев за Новороссийск и Анапу была выведена в резерв фронта.
На командном пункте в лесу близ станицы Крымской дежурный провел меня в палатку командующего. Над рабочей картой, лежавшей на большом столе, склонился полный, высокий генерал, с чисто выбритой головой и рыжими, опущенными вниз усами. Увидев меня, он выпрямился во весь рост, поправил пенсне и широко шагнул навстречу:
— А, товарищ Гладков! Так быстро доехали?
Я объяснил, что дорога прекрасная, сто километров ехал всего два часа.
Генерал любезно предложил сесть и сам сел рядом, окинув меня взглядом добрых серых глаз. Голова его слегка подергивалась: последствие давней контузии.
Командующий хорошо отозвался о действиях нашей дивизии при освобождении Новороссийска и Анапы.
— Звание «Новороссийская» ей не зря присвоено, товарищ Гладков. Это имя должно стать гордостью всех солдат и офицеров. Постарайтесь правительственные награды, как получите, вручить в торжественной обстановке.
Затем И. Е. Петров перевел разговор на славную историю Малой земли, и я сразу насторожился, почувствовав: речь пойдет о главном!
"Малой землей" тогда называли плацдарм на берегу моря, у подножия горы Мысхако, в пригороде Новороссийска, захваченный в феврале 1943 года нашими частями. Черноморская группа войск Закавказского фронта, взаимодействуя с флотом, высадила тут дерзкий десант. Семь месяцев существовала Малая земля, впоследствии сыгравшая большую роль при освобождении города.
Борьба за плацдарм проходила у меня на глазах: я служил там в должности начальника штаба дивизии. Противник занимал все господствующие высоты и держал нас под невыносимым огнем. Поэтому нам пришлось тогда много заниматься фортификационными работами. Вот там-то мы и оценили в полной мере значение траншей и ходов сообщения. Вся Малая земля была изрыта. Открыто по ней не ходил никто. Неоднократно немцы хотели сбросить нас в море, расколоть плацдарм на части. Не вышло. Десантники удержались до конца и отсюда штурмовали в сентябре 1943 года Новороссийск. Малая земля научила нас многому: познакомила с приемами, которые враг применяет против десантов, развила своеобразное чутье, помогающее разгадывать замыслы противника.
— Высадка десанта, — говорил командующий, — дело сложное. Оно требует от солдат и командиров особого мужества, инициативы, стойкости, готовности к любым случайностям. Вы это сами знаете по опыту Малой земли. Не хочу скрывать от вас: после овладения Таманским полуостровом нам придется форсировать Керченский пролив. К этому мы должны готовиться уже сейчас. Пролив — большое препятствие, преодоление его будет стоить немалых усилий.
— Буду рад, если доверите эту почетную задачу нашей дивизии.
— Ваш тридцать девятый полк, — продолжал генерал, — вместе с частями морской пехоты участвовал в форсировании Цемесской бухты. Вот вам костяк будущего десанта в Крым. Используйте солдат этого полка в качестве инструкторов. Добивайтесь, чтобы люди не боялись воды, приучайте к самостоятельным действиям, поощряйте инициативу, воспитывайте у бойцов упорство и стойкость.
В заключение командующий предупредил: о нашем разговоре — никому ни слова. Все это пока предварительная наметка. С командующими армиями и на Военном совете вопрос о десанте еще не решался. Прощаясь, И. Е. Петров сказал:
— Ну, желаю вам, Василий Федорович, успехов и здоровья. Здоровье в таком деле играет не последнюю роль, тут потребуется такая выносливость… Передавайте привет славным новороссийцам!
Много дум вызвала встреча с генералом Петровым... Конечно, взволновало доверие командующего. Петров ведь знал, что я всего неделю назад принял триста восемнадцатую, мне еще нужно вживаться в коллектив, "брать его в руки", на что генерал своими советами и нацеливал. Но самое большое впечатление оставила у меня в душе та часть беседы, которая касалась самой нашей дивизии. Несомненно, Петров верил, что она способна на такое трудное дело, как десант в Крым, и пояснил почему, назвав ее людей емким словом «новороссийцы».
Действительно, героическая борьба за Новороссийск стала для нашего боевого коллектива школой мужества, стойкости, воинской дерзости.
Развернутая летом 1942 года на базе 78-й бригады и 165-го запасного стрелкового полка, ведших в то время тяжелые бои в районе Красного Лимана, 318-я дивизия той же осенью встала на восточной окраине Новороссийска и приняла на себя основной удар вражеских войск, рвавшихся на Черноморское побережье Кавказа.
Год оборонялась 318-я дивизия на восточной окраине Новороссийска и ни шагу не отступила назад. Левый берег Цемесской бухты прочно находился в наших руках, и ни одно фашистское судно не могло зайти в Новороссийский порт.
Сводки Совинформбюро были тогда тяжелыми: противник овладел Моздоком, Нальчиком, рвался к Орджоникидзе и Грозному. А дивизия продолжала отбивать атаки врага на окраине Новороссийска, связывая и перемалывая его силы. В ожесточенной борьбе шли дни, недели, месяцы… После окружения армии Паулюса и сталинградской победы наступили радостные дни и для войск, самоотверженно державших на запоре ворота на Кавказ. 3 января 1943 года перешла в наступление Северная группа войск Закавказского фронта, а шестнадцатого — Черноморская группа; 4 февраля в пригороде Новороссийска — Станичке — был высажен десант и захвачен тот самый плацдарм, который получил название Малой земли.