Деревянная пушка

С минуты на минуту должна появиться новая учительница. Вчера сообщили, что прибудет она сегодня, и дорога, ведущая в село, уже звенит от ее легкой поступи.

Ребята качаются на подвесном мосту. Солнце жжет их стриженые макушки, по отмели скачут тысячи солнечных зайчиков, речка журчит, мост качается, дети грезят наперебой, свесив ноги в голубой воздух.

Первый:

— Я буду катать ее на велосипеде. Утром в школу, вечером обратно. И в город тоже. За черешнями — на велике, купаться — на велике. В клуб, на вечерний сеанс, — тоже на велике. А если скажет, что ей неудобно сидеть на раме, я заставлю ее бежать рядом, как собачку: я — на велосипеде, она — у переднего колеса. А может случиться и наоборот: я — бегом, а она — на велосипеде. Все зависит от ее глаз. Мой старший брат выбирает девушек по глазам. Прищурится, посмотрит как умеет — и пальчиком: цып-цып-цып, моя крошка! Я тоже так могу. Запросто. Она подойдет, а я ей пальчиком: цып-цып-цып!..

Второй:

— Если окажется, что она замужем, я схвачу кол и прогоню ее мужа обратно в город. Увижу, что муж, — все, конец! Он — от меня, а я — за ним: стой, зарежу!.. А если он не захочет бежать, я его вскину на спину и поволоку. Вывалю там, где они жили раньше, запру на замок, а ключ дам проглотить собаке. С куском хлеба. Как думаете, будет муж или нет?

Третий:

— Как только она взойдет на мост, я заставлю ее встать на колени и учить алфавит вместе со мной. И чтоб целовала меня после каждой буквы. Скажет «А» — и поцелует. Скажет «Б» — и поцелует. Скажет «В» — и так далее. Нет, лучше не так. Пусть она у меня конопатинки считает. И за каждую конопатинку я буду ее целовать до тех пор, пока мост под нами не провалится!..

Четвертый:

— Если она будет в короткой юбке, я сорву юбку, а взамен дам ей свою рубашку. Подпояшу ремешком и отведу к себе домой. Родители придут с поля, а она возится у плиты. Она возится, а я покрикиваю: как там, готова мамалыга, фа? что это за борщ, фа? иди подои корову, фа́!..

Пятый:

— А я велю братику, чтобы носил ей мои письма. Я уже штуки четыре написал. А если она откажется их брать, я скажу ему, чтобы читал вслух, при всех учениках. Я мастер письма писать: сам черт краснеет, когда их читает. Прочитал одно нашему Тарзану, так он цепь порвал, взвыл и пропал. А эта… услышит строчку — и бегом ко мне. Услышит слово — прямо в окно сиганет, все забудет — и класс, и уроки, прибежит и бросится на шею. И я буду носить ее на шее как галстук.

Шестой:

— Мне мамка не велела приводить ее домой, сказала — подожжет дом вместе с нами. А если мы в сарай — она и сарай подожжет. Мы к тетке — спалит и тетку. Что ж, придется жить с ней в школе. Школу мамка поджечь побоится. Так еще и лучше — на уроки буду с раскладушкой ходить…

Седьмой:

— А я и мост ей перейти не дам — пускай вброд идет. Прикажу оставить чемодан на берегу, поднять руки и идти вброд. Один раз повыше моста, другой — пониже. Повыше моста ей будет до колен, а пониже — повыше. Пусть переходит и смотрит на меня. А потом скажу, чтобы взяла чемодан и шагала за мной. Сам засвищу и пойду впереди, а она с чемоданом — сзади. И пусть кричит во весь голос: я — его жена! То есть моя.

Восьмой:

— У нее обязательно должна быть родинка. Под мышкой или на затылке. На затылке или на животе. На животе или на спине. На спине или еще где-нибудь. Небольшая — с маковое зернышко. С маковое зернышко или с муравьиные глазки. Золотистая…

Девятый:

— До зари я колол дрова. Всю школу набил дровами. Потом взял ведро и помыл полы. В постель, где она будет спать, я положил охапку чебреца. Под подушку — базилик и мяту. Рядом сколотил из простых досок еще одну кровать — для себя. Если вы будете обижаться, что я сплю слишком близко к ней, я лягу на дворе, под окном. Или у ворот. Или у колодца…

Десятый:

— Когда подойдет, я брошу ей под ноги шляпу. Потом подберу — и обгоню ее. Обгоню — брошу галстук. Еще раз обгоню — брошу белую рубашку. И так до тех пор, пока она не догадается бросить мне под ноги свой платок…

Одиннадцатый:

— Я загадал: если поздоровается — значит, девушка. Если нет — значит, уже знала мужчин…

Двенадцатый ничего не успел сказать. Он только сказал:

— Я… я… Вставайте, ребята! Атас!

Молодая учительница всходит на мост. Вся дюжина, как по команде, вскакивает, раскланивается, страусовые перья шляп метут перекладины солнечного моста.

— Здрасте, здрасте!.. — кричат они хором. — Дайте мы понесем чемодан!..

Когда после войны прошло семь лет, человек, который хотел жениться на моей маме, остановил телегу у наших ворот, бросил вожжи на спину лошади и, прихрамывая, принялся носить из нашего дома вещи. Меня покачнуло, и я начал падать. Полдневное солнце остановилось в небе, трава словно оцепенела, и в ушах у меня раздался крик: вода спадает!

Вода спадает! Смотрите: вода спадает!

Мы, те, кто купались в реке, еще отчаянней заплескались в вареной воде полдня, а те, которые жарились на берегу, вскочили на ноги и стали бегать взад-вперед, сдуру перебрасываясь торжествующими воплями.

Спадает! Спадает! Спадает вода!

Баба, полоскавшая бельишко у моста, вдруг обнаружила, что треплет мужнину сорочку о песок, изумленно выпустила ее из рук и с воем бросилась в село.