* * *
Сон разума рождает чудовищ.
Над медленным водоворотом мутной речушки стояли двое — человек и кот. Мужчина средних лет со строгим лицом и проседью в аккуратно причёсанных волосах и огромный серый зверь, распушившийся почти в меховой шар на вечерней прохладе. Оранжевый закат просвечивал сквозь синеватый воздух и ещё редкую поздневесеннюю листву. Долгое молчание прервал человек:
— Что ж, значит, здесь покончено. Хоть где-то мы одолели Тьму совершенно.
— На Земле не бывает ничего совершенного, — мрачно муркнул кот. — Я столько раз вам это говорил, Николай Анатольевич.
— Чего ж ещё желать? Вся семья чёрных чародеев истреблена, мощный демон загнан обратно в преисподнюю, целый район Подмосковья очищен от потусторонней угрозы, веками над ним довлевшей!
— Наши победы никогда не бывают полными, вы же знаете. Рано или поздно река пересохнет, холмы опустятся, где были пещеры — станут равнины. Мы заполнили водами реки алтарную каверну, но само «место силы» мы истребить не в состоянии. Имя же нашему врагу — легион. Другие люди придут сюда, Тьма призовёт их вновь, а они призовут Тьму и поклонятся ей спустя многие и многие годы, как бывало раньше и будет впредь. И алтарь вновь обагрится кровью невинных жертв.
— На наш век хватит, — пожал плечами человек со строгим лицом. — Я не могу заглядывать на эоны вперёд, Сефирос.
— Что ж, пусть так. Но есть и ещё одна вещь, с которой нам надо разобраться здесь и сейчас. Книга.
— Тот дневник рода Залесьевых? Фолиант, куда они записывали свои обряды и заклинания?
— Да. Это артефакт мощнейшей силы. Если он попадёт не в те руки, то может принести неисчислимые беды и страдания. Но и просто уничтожить его пока нельзя. Во-первых, у нас может и не хватить сил и умения для полного истребления этого томика. Если не дай Бог, он в процессе уничтожения перейдёт в ментальное пространство, то пиши пропало — книга сможет сама проецировать себя на разумы и души людей. Представляете, что она сделает с имеющими склонность ко злу? Множество новых гадких маленьких колдунов, именующих себя экстрасенсами, ведунами, медиумами и прочей пакостью… Нам с лихвой хватает и уже наличествующих. А во-вторых, книгу всё же неплохо бы изучить, чтобы лучше знать врага в лицо, так сказать. Я мог бы взяться за это, но тогда мне придётся надолго удалиться от мира, а сейчас не время для этого… И никто из других магистров или, тем паче, архмагистров этой сумрачной эпохи также не сможет на несколько месяцев прервать свою деятельность.
— Значит, надо временно спрятать фолиант. Сокрыть его где-то в недрах Организации. Только вот кто рискнёт взять на хранение столь зловещую и опасную книгу?
— Вам нельзя, пусть вы и магистр, — остро глянув на человека, сказал кот. — У вас нет никаких ментальных способностей, желание заполучить тёмный Дар может оказаться слишком сильным. Книга прямо-таки источает соблазн. Я его даже отсюда чувствую, хоть фолиант и лежит в вашей машине.
— Согласен, — спокойно ответил седовласый. — Но и вам нежелательно. Как и вообще любому, кто много знает про этот артефакт. И обычным образом в архивы его сдавать не стоит — слишком уж много глаз увидят эту прельщающую пакость.
— Нам нужен кто-то очень и очень морально стойкий, — медленно промурлыкал серый кот. — Кто-то, уже имеющий какие-то паранормальные способности и искренно ненавидящий зло во всех его проявлениях.
— И при этом, конечно, из числа магистров, — подхватил человек. — Осмелюсь предложить Ольгу Самохину. Помните её? Та детдомовская девочка-грёзопроходец…
— Директор отдела по борьбе с критическими явлениями сна, как же, конечно помню, — просиял кот. — И в самом деле, отличная идея. У нее в отделе и сотрудников-то нет, вся деятельность в основном в сонном пространстве, тишина и благодать… По сравнению с этим вот.
И кот широким жестом лапы обвёл мглистый лог, по которому вяло текла грязная речка. Почти коричневая вода несла обломки веток, сорванные листья, какие-то обрывки тряпок и бумаг. Чуть поодаль на неширокой поляне догорало некрасивое высокое деревянное строение. Люди в брезентовой экипировке растаскивали ещё тлеющие брёвна, рубили топорами похожие на виселицы столбы с перекладинами. Некоторые перекапывали вязкую землю с явными следами пролитой крови. В стороне стояло несколько автомобилей серого цвета с синими полосами вдоль бортов. Возле одного из них, длинного, освещённого изнутри микроавтобуса, возились врачи в синих халатах. Всё это напоминало поле выигранного тяжёлой ценой сражения. Так оно и было на самом деле.
— Здесь сейчас такой сгусток искажений ментального поля, что даже я не могу ничего разобрать, — пробормотал кот. — Столько боли и смерти… Последствия веками приносимых жертв для той мерзкой адской пакости, которую двое наших ребят отправили-таки назад в геенну… Я из-за этого всё время боюсь что-нибудь упустить, боюсь, что из проклятого наследия Залесьевых что-то останется на Земле.
— Не переживайте так, Сефирос, — улыбнулся его собеседник. — Вы же знаете, оперативники и обеспеченцы даже в наше время работают очень чисто. Не взваливайте на себя проверку всего на свете. Не один вы владеете ментальным чутьём.
