Повозка раскачивалась и скрипела. Тянущий ее манис медленно, почти величаво переставлял лапы. Ящер был стар и подслеповат, постоянно норовил свернуть с дороги либо вообще остановиться. То и дело приходилось его понукать.
В очередной раз ткнув маниса ункушем — длинной палкой с острым металлическим наконечником и крюком на конце — в шелушащийся бок, Роди Берс выглянул из-под тента и посмотрел на небо. Солнце не добралось еще до зенита, а пекло уже нещадно. Вытерев полой рубахи пот с лица, он плюхнулся на скамейку, обратно под навес.
На спасительный ветерок можно было не рассчитывать, в этом Роди был твердо уверен — недаром его называли «ветровой». Он умел чувствовать «настроение» ветра, смену направлений, долгое затишье или надвигавшуюся бурю. На родной ферме эту его особенность использовали, чтобы в нужный момент поворачивать ветряки и эффективнее добывать энергию. Ну и когда наставала пора укрыться от взбесившейся стихии. Проверенные много раз, слова ветрового принимались на веру без лишних вопросов. Вот и сейчас он не сомневался в том, что ветра не будет до самого вечера.
С одной стороны, жара — это хорошо. Людям сильнее захочется пить, а значит, вода, что сейчас плещется в полуцистерне у Роди за спиной, уйдет без остатка. С другой стороны, до Илистой шахты, поставляющей горючую породу для Инкерманских каменоломен, добираться еще долго, а емкость уже нагрелась, несмотря на укрывающую ее ветошь. Вода будет теплой, и начальник шахты Морф наверняка попробует снизить цену.
Дядя, конечно, предупредил, сколько можно уступить, но Роди и сам знал, что продешевить нельзя. Все-таки это не обычная вода, а двойной очистки. Такую только на их ферме производят, а для гетманов вообще тройной прогон идет. У дяди с ними договор: он не завышает цены, а они не трогают ферму и позволяют беспрепятственно торговать на подвластных территориях.
О Берсе-старшем люди говорили разное. Кто-то восхищался его смекалкой, другие ненавидели за грубость и заносчивость. А Роди попросту боялся. Дядя — бывший наемник, ушедший на покой после серьезного ранения, наградившего его увечьем ноги и сильной хромотой, — легко впадал в ярость и жестоко наказывал за малейшие проступки.
Роди до сих пор не сбежал с фермы по двум причинам: во-первых, дядя худо-бедно, но оплачивал труд племянника, и во-вторых, у Роди была Айза.
При воспоминании о возлюбленной он невольно улыбнулся. Айза — рабыня на ферме. Они встречались тайком, но временами казалось, что дядя догадывается об их отношениях. С тех пор как Роди понял, что не представляет своей жизни без Айзы, он мечтал только об одном — выкупить для возлюбленной свободу. Ему даже удалось скопить небольшую сумму, и если дела на ферме будут идти прежним образом, он, вполне возможно, наберет нужное количество монет за следующую пару сезонов.
Замечтавшись о том, как увезет наконец Айзу с водяной фермы, Роди не заметил, что манис снова сбавил ход. Повозка остановилась, и ветровой качнулся вперед, едва не свалившись с лавки.
— Да чтоб мутафаги сожрали твои иссохшие мозги! — в сердцах воскликнул он и в который уже раз дернул поводья.
Старый ящер не отреагировал. Пришлось нащупать ункуш и ткнуть острым концом в основание хвоста.
— Скорее бы уже дядя заменил тебя, дряхлая развалина, — проворчал Роди. — Пока доберемся до шахты, вода закипит.
Словно поняв его, манис встрепенулся, задрал морду, с шумом втянул ноздрями воздух и довольно резво побежал. Правда, не вперед, а вправо, к барханам. Сколько Роди ни тянул поводья, манис не слушался. Выровнять направление удалось, лишь зацепив крюком чешуйчатую складку слева на его шее. Ящер испустил гортанный крик, и из-за барханов донесся ответный. Теперь Роди понял причину странного поведения старика: учуял сородича, сработали инстинкты.
Не забывая управлять манисом, он посмотрел в сторону бархана. Сначала ничего не увидел, но чуть погодя над песчаным гребнем появилась темная, затянутая в шкуры фигура верхом на ящере и с булавой в руке.
Мутант.
Следом еще один.
Роди похолодел. Сунул руку под лавку и вытащил самострел. Мутанты не раз приходили с кочевыми к ним на водяную ферму, и там он их не боялся: рядом были дядя, его помощник Шави, Лыба — раб-охранник. А вот так, в одиночку, среди пустыни, столкнулся с ними впервые.
У дяди с кочевыми тоже было соглашение. Но племен много, и со всеми не договоришься.
Если мутантов двое, еще есть шансы справиться. Несмотря на свой юный возраст, Роди отлично стрелял и в драке мог дать фору любому взрослому — дядя, прежде чем позволить племяннику одному доставлять воду покупателям, почти четыре сезона тренировал его, обучая мастерству стрельбы, рукопашному бою и владению клинками, — но если кочевников больше…
Мутанты некоторое время провожали его повозку взглядами. С места не двигались. Манисы обменялись еще несколькими криками, после чего кочевые развернули ящеров и скрылись из вида.
Роди с облегчением выдохнул.
— Погибель на твою тупую голову! — выругался он на маниса.
Опасность, кажется, миновала, но весь остаток пути Роди держал самострел на коленях.
* * *
Над обнесенной частоколом шахтой, как всегда, клубилась пыль. Раздавались стук и грохот, слышались крики, возгласы, удары бича. У въезда в шахту повозку с водой встречал Чоло.
