Дарующие Смерть, Коварство и Любовь

Дарующие Смерть, Коварство и Любовь

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Цикл: Исторический роман

Формат: Полный

Всего в книге 127 страниц. Год издания книги - 2014.

1502 год. Благословенная земля Италии, колыбель Высокого Возрождения, сотрясается в конвульсиях гражданской войны. Молодой, но крайне амбициозный политик и военачальник Чезаре Борджиа мечтает стать вторым Цезарем и образовать новую Римскую империю. Его победоносное шествие по стране на время останавливается в Имоле, где Чезаре переводит дух перед новым рывком. Волею судеб туда же попадают Никколо Макиавелли, ведущий переговоры с Борджиа от имени Флорентийской республики, и Леонардо да Винчи, которого победитель Имолы пригласил поработать над образцами нового оружия. Три по-своему великих человека, оказавшиеся в одном месте и в одно время, — это обещает многое всем троим. И жизнь каждого круто изменится после этой встречи…

Читать онлайн Дарующие Смерть, Коварство и Любовь


Карта Центральной Италии, 1500 год

СПИСОК ГЛАВНЫХ ГЕРОЕВ

(ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ)

Леонардо да Винчи (1452–1519)

Никколо Макиавелли (1469–1527)

Чезаре Борджиа (1475–1507)

Доротея Караччиоло, молодая знатная дама, похищенная Чезаре Борджиа

Вителлодзо Вителли, правитель Читта-ди-Кастелло, «солдат удачи», один из командиров Чезаре.

Мессер Пьеро да Винчи, отец Леонардо

Франческо да Винчи, его дядя

Томмазо Мазини, ученик и помощник Леонардо

Джакомо Kanpommu, также известный под именем Салаи, молодой возлюбленный и ученик Леонардо

Донато Браманте, также известный под именем Доннино, архитектор и друг Леонардо

Лука Пачиоли, математик и друг Леонардо

Бернардо Макиавелли, отец Никколо

Тотто Макиавелли, его брат

Бьяджо Вуонаккорси, его друг и сослуживец

Агостино Веспуччи, его друг и сослуживец

Мариетта Макиавелли, его жена

Франческо Содерини, его друг, сослуживец, впоследствии кардинал

Пьеро Содерини, флорентийский посол, позже гонфалоньер республики

Аламанно Сальвиати, флорентийский политический деятель и враг Никколо

Родриго Борджиа, также известный как Папа Александр VI, отец Чезаре

Джованни (Хуан) Борджиа, брат Чезаре

Лукреция Борджиа, его сестра

Агапито Герарди да Амала, его секретарь

Римиро да Лорка, один из его испанских командиров

Микеле де Корелла, также известный как Микелотто, его придворный палач и убийца

Лоренц Бехайм, его астролог

Себастьян Пинзоне, один из его шпионов

Оливеротто да Фермо, «солдат удачи» и один из командиров Чезаре

Паоло Орсини, «солдат удачи» и один из командиров Чезаре

Джулиано делла Ровере, позднее Папа Юлий II, враг Борджиа

Людовик XII, король Франции

Катерина Сфорца, правительница Имолы и Форли

Если настоящее сравнить с далеким прошлым, то легко заметить, что в любом городе и для любого человека желания и страсти остаются неизменными.

Никколо Макиавелли

Часть I

К СЛАВНОМУ БУДУЩЕМУ (1479–1498)

1

Флоренция, 28 декабря 1479 года

НИККОЛО

Я опаздывал на казнь. Очень досадно, поскольку больше года я с нетерпением ждал смерти этого человека.

Я зря тратил время, споря с моей матушкой, не разрешавшей мне выходить из дома.

— Никколо, твой отец беспокоится из-за чумы, — сказала она. — Вероятно, он зря волнуется, но ведь он — твой отец. И не важно, прав он или ошибается, ты должен подчиняться ему.

— Пожалуйста, матушка. Ну, пожалуйста, позвольте мне уйти. Нам не обязательно говорить папе…

— Надеюсь, ты не предлагаешь мне солгать твоему отцу?

— На самом деле вам вовсе не надо лгать. Просто ничего ему не говорите.

Странно наморщив лоб, моя матушка старалась воспринять новую для нее мысль. Интересно, как ей удалось прожить больше тридцати лет, совершенно не понимая того, по каким законам существует наш мир? Мне они уже вполне ясны, хотя я живу на этой земле только первый десяток лет.

Я видел, что она пребывает в нерешительности, порожденной, однако, в одинаковой мере как усталостью, так и логикой моих доводов. Выжимая до отказа свою выгоду, я продолжал умолять ее душещипательным плаксивым тоном.

— Ему же не повредит то, чего он не знает, — заметил я.

В тишине после моих молений мы оба услышали надрывный, с кровью, кашель отца. Матушка, видимо, испытывая слабость, приложила ладонь ко лбу.

— Иди уж, раз тебе так надо, — со вздохом произнесла она, — но веди себя пристойно. И быстро возвращайся домой.

Не давая ей шанса передумать, я мигом исчез из комнаты. Дверь захлопнулась, и, оставив позади душное домашнее тепло, я побежал по улице навстречу веселому журчанию зловонной реки. Щеки холодил декабрьский воздух — желтовато-серый, пыльный, пронизанный солнечным светом и дымом. Наконец очутившись на свободе, я припустил во всю прыть.

Путь мой лежал к дворцу Барджелло, где находилась тюрьма, на площади перед которым вешали всех предателей. Сегодняшнего преступника звали Бернардо ди Бандино Барончелли, и, как известно, во время праздничной литургии в апреле прошлого года он заколол Джулиано Медичи, вонзив ему в шею кинжал и воскликнув «Умри, предатель!». Бандино участвовал в заговоре, устроенном Папой и семейством Пацци. Они хотели захватить власть в городе. На Лоренцо Медичи тоже покушались, клинок ранил его в шею, но он выжил, а заговор был подавлен. Потому-то мы и называем его Лоренцо Великолепный. Всех остальных заговорщиков давно повесили, но Барончелли спрятался на колокольне, а потом умудрился сбежать из Италии. Правда, Медичи, как говорится, имели глаза повсюду, вот шпионы и отыскали его в Константинополе. И как раз на сегодняшнее утро назначили его казнь, а я так… так досадно опаздывал.

Лавируя и проталкиваясь через толпу на мосту Понте Веккьо, я орудовал локтями как щитом и сразу за мостом увидел болвана Бьяджо; он поджидал меня, уперев руки в боки. Я пролетел мимо него, крикнув:

— Скорей, мы же опаздываем!

Чуть позже он ухватил меня за руку и, задыхаясь, просипел противным голосом:

— Конечно, мы опаздываем… а кто виноват? Теперь уж поздно бежать… мы все пропустили…

Бьяджо — толстяк. Он не любил бегать.

— А может, палач тоже опоздал, — бросил я, высвобождая рукав из его хватки. — Давай скорей, посмотрим!

— Палачи никогда не опаздывают! — выкрикнул он таким возмущенным тоном, словно своим предположением я оскорбил лично его.


С этой книгой читают
Черный тополь

Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.


Фиктивный брак
Автор: Кэрол Финч

Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


В индейских прериях и тылах мятежников
Автор: Джеймс Пайк

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


Калиш (Погробовец)

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем.


С престола в монастырь (Любони)

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем.


Экспресс в Зурбаган

Вновь об этой истории мне напомнил Мыка. Он угодил в психиатрическую лечебницу. Он очень поправился, даже помолодел, у него просветленный и осмысленный взгляд. Меня Мыка признал и заявил, что как только его выпустят из лечебницы, он тут же сядет на поезд и уедет в город Зурбаган. Журнал «Огни Кузбасса». 2014 год. №1.


Свет

Майкл Дж. Гаррисон — британский писатель-фантаст, умеющий гармонично соединять фантасмагорические картины, хореографически отточенное действие и глубокий психологизм.Майкл Кэрни, гениальный ученый, разработчик квантовых компьютерных систем и по совместительству — серийный убийца. Когда-то он увидел Вечность и не смог развидеть.Серия Мау Генлишер — пилот K-рабля «Белая кошка», уникального аппарата, созданного при помощи инопланетных технологий. Когда-то она увидела звездолет и возмечтала стать отважным капитаном.