Дарси

Дарси

Авторы:

Жанр: Детская литература

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 23 страницы. Год издания книги - 1992.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Дарси









«ДАВАЙТЕ ОБЪЯВИМ
СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ДНЕМ СОЧУВСТВИЯ ДАРСИ».

Сестра Моника предложила это в тот момент, когда Дарси было тяжело на душе. В семейном лагере она не может, как все девочки ее возраста, жить в домике для молодежи. Она будет жить вместе с родителями.

И опять всему виной ее инвалидная коляска.

Дарси надоело быть не такой, как все. Она устала от усилий казаться всегда веселой. Ей тяжело слышать бесчувственные замечания в свой адрес. Девочка чувствует себя изолированной. Жизнь в лагере преподнесла ей неожиданные сюрпризы, и Дарси узнает больше, чем она себе может представить, о молитве, о Боге, о своих друзьях... и о себе самой.

ДЖОНИ ЭРЕКСОН ТАДА сама села в инвалидную коляску, когда ей исполнилось семнадцать лет. Свою историю жизни она рассказывает в своих книгах «Джони», «Джони. Следующий шаг», которые вышли на русском языке в издательстве «Свет на Востоке», и в фильме «Джони» Христианский фонд для инвалидов, основанный Джони, занимается установлением контактов нетрудоспособных с церквами. Рональд Рейган, бывший американский президент, назначил Джони национальным духовным попечителем инвалидов США.













Я прямиком направилась к двери в свою спальню и тихонько захлопнула ее за собой. Затем я подъехала к шкафу и посмотрела на себя в зеркало. Мое отражение в нем терялось среди фотографий, наклеек и рисунков лошадей, наклеенных на его поверхности или вставленных в его рамку. Но все-таки я увидела себя - с длинными каштановыми волосами, курносым, немного конопатым носом и яркими голубыми глазами. Именно голубыми, а не серыми или фисташковыми. Они были, пожалуй, главным моим достоинством. Наверное, это смешно, но раньше я так не думала. Вернее, я просто не обращала внимания на цвет своих глаз. Но какое это имеет значение для колледжа?

Я еще раз взглянула на себя в зеркало и выдвинула верхний ящик шкафа. Я достала из него мою Коробку - большую, розовую, с нарядной защелкивающейся крышкой - и положила ее себе на колени. Я знала, многие мои сверстники ведут дневники. Но я не хотела делать так, как все. Я писала письма, обращенные к моей Коробке...


















ДАРСИ




ДЖОНИ ЭРЕКСОН ТАДА



















Tada, Joni Eareckson Darcy

Джони Эрексон Тада Дарси

Перевод с английского А. Бережковой © 1988 by Joni Eareckson Tada

This edition (c) 1992 Licht im Osten © 1992 Издательство «Свет на Востоке»

































ПОСВЯЩАЮ Рики, Шон, Келли,
Кэй и Эрике - дорогим детям,
которые мне очень помогли.

























1


Больше всего я люблю наш маленький городок Виллоубрук летом. Во всяком случае, раньше всегда любила.

Но в тот четверг все было как-то по-другому, не так, как всегда, хотя, казалось бы, ничего и не изменилось. Пыльная дорога, по которой мы каждый день ходили в школу, была такой же, как всегда. Такими же, как всегда, были клены, растущие вдоль нее, и было их, как всегда, ровно двадцать пять. И такими же привычными выглядели заборчики, ограждающие соседние дома. Это была наша обычная дорога, причем лучшая из всех, так как другие дорожки, посыпанные галькой, были сплошь в ямах. Видимо, потому, что Чип каждый раз по дороге в школу и из школы разбрасывал эту гальку ногой во все стороны.

Мы прошли мимо желтого дома, где нас радостно приветствовал наш четвероногий друг-бульдог, а в соседнем двухэтажном доме мы, как обычно, увидели старого сиамского кота. Мэнди всегда останавливалась здесь и угощала его и бульдога остатками своего школьного завтрака. Чуть поодаль находился старый оранжевый пожарный кран, куда любила забираться Эйприл, чтобы спрыгнуть с него, как с трамплина.

Чип, Мэнди, Эйприл и я ходили этой дорогой миллион раз, с самого раннего нашего детства. Но если быть точной, то я - Дарси де Ангелис - по ней не ходила. Я ездила по этой дорожке в школу и домой. Нет, не на велосипеде - на инвалидной коляске.

Собственно, моя коляска - это тот же велосипед, только гораздо мощнее и надежнее. Она у меня сверкающая, ярко-пурпурная, с белыми шинами, с черными рифлеными ручками и с привязанными к ним длинными алыми лентами, развевающимися на ветру. К тому же, моя коляска украшена разными наклейками. Так что она куда лучше многих велосипедов. Но в тот день даже моя яркая быстрая коляска не могла развеселить меня. Потому что это был особенный день.

Я взглянула на моих друзей. Мэнди теребила свою светлую косичку и жевала резинку. Эйприл, балансируя, шла по узкому бордюру дороги. Высоченный Чип спокойно шагал, размахивая сумкой в такт своим шагам. Интересно, что они сегодня чувствовали?

Я спросила, не обращаясь ни к кому конкретно:

- Вам грустно, что школа окончена?

Эйприл спрыгнула с бордюра и пошла по дороге:

- Что поделаешь? Я лично не чувствую себя больше ребенком и готова начать взрослую жизнь. А ты что думаешь об этом, старина Чип?

Она снова запрыгнула на бордюр, как будто ни минуты не могла обойтись без тренировки.

Чип пожал плечами и даже не замедлил свой размеренный шаг. Я не поняла, действительно ли он не знал, что ответить, или просто не хотел отвечать Эйприл. Она порой бывала невыносима.

Затем он все-таки сказал:

- Не знаю, как я уеду из Виллоубрука и оставлю здесь своих маленьких братьев, - он, видимо, считал себя уже взрослым студентом колледжа. - Но, в общем, я думаю, что седьмой класс колледжа - это не так уж и трудно. Разве что алгебра.


С этой книгой читают
Черный паук

«Чёрный паук» — новелла популярного швейцарского писателя XIX в. Иеремии Готхельфа, одно из наиболее значительных произведений швейцарской литературы бидермейера.На хуторе идут приготовления к большому празднику — крестинам. К полудню собираются многочисленные гости — зажиточные крестьяне из долины; последними приходят крёстные.Вечером крёстная заметила, что в новом доме оставлен старый, почерневший от времени дверной косяк и поинтересовалась на этот счёт у хозяина. Тот рассказывает гостям старинное семейное предание о Чёрном пауке…


Сладкая парочка
Автор: Дженни Дейл

В доме на Королевской улице любят всех собак: маленьких и больших, и щенят и взрослых.Именно там семья Паркеров открыла питомник и приют для четвероногих. Дети — Нил и Эмили — вовсю помогают старшим ухаживать за собаками. И можете быть уверены: в их городке ни один бездомный пес не останется без внимания и заботы!Сахарок и Перчик — самые непослушные из всех питомцев Нила и Эмили, с ними вечно случаются неприятности. В общем, малыши под стать своим беспечным хозяевам, которые отправились в путешествие, оставив любимцев на попечение Паркеров.


С. Рафалович. Светлые песни
Жанр: Критика

«В одном стихотворении автор говорит о себе: „Я жажду бесконечного… страданий необъемлемых, страстей неизживаемых“…».


Н. А. Некрасов как поэт города
Жанр: Критика

«Поэзия – консервативна. Внимательное исследование показывает, как многим каждый поэт бывает обязан своим предшественникам. Едва ли не три четверти своих тем, образов, выражений поэт заимствует у тех, кто писал до него. Только исключительные таланты, – и то не во всех своих произведениях, – решаются выступать на новые пути, касаться тем, не затронутых в поэзии ранее, искать еще не использованных выражений, сравнений, образов. Вот почему так медленно свершалось вступление в поэзию Города, – того города, который был создан XIX веком, – бесконечного скопления каменных громад, с бессчетным населением, с резкими контрастами предельной роскоши и крайней нищеты, с кипучей, своеобразной жизнью.