У мужчины за третьим столиком такой вид, будто его сейчас стошнит. Лысый толстяк развалился на двух стульях, локтями опираясь о столешницу. В пальцах-сардельках он сжимает гамбургер, капая соусом на скатерть и на рубашку. Он ест так, будто в последний раз в жизни.
Смотреть на него неприятно, но у Ясминки нет выбора. Она могла таращиться в окно, на выжженные солнцем поля и пустое шоссе, только рано или поздно взгляд возвращался к толстяку. Он был единственным посетителем. И, кроме того, на его блестящей лысине была вытатуирована карта Исландии. Со всеми фьордами, заливами и мысами.
Ясминка уже встречала похожих людей. Две недели назад в закусочной останавливался мужчина с желваками на скулах. Кофе он поглощал литрами, а на его правой щеке чернел остров Гавайи. Ещё была женщина, почти месяц назад. Из-под рукава её футболки выглядывал полуостров Корнуолл. Возможно, приходили и другие, со своими островами, осколками неведомой карты, спрятанными под одеждой, но кто знает? Разве что Юсуф или Зара. Но Юсуфа здесь нет, а Зара, по своему обыкновению, спит.
В детстве Ясминка обожала карты. Она могла часами листать географический атлас, изучая изгибы береговой линии Новой Зеландии или представляя золотые пляжи Микронезии. И сейчас, глядя на рисунок на голове толстяка, Ясминка видела остров. Видела суровые скалы и мокрые спины китов. Видела сползающие к воде ледники, серые волны, грызущие неуютный берег, и стаи морских птиц — она почти слышала их крики… Сердце отзывалось нервной дрожью, мечтая вырваться из груди и улететь к далеким берегам.
— Чё вылупилась?
Ясминка вздрогнула.
— Простите… — тряпка заскрипела по столешнице. Птицы замолчали, но сердце продолжало колотиться о ребра.
Толстяк глядел на неё мутными глазами. Такой взгляд, будто мыслями он не здесь, а где-то ещё. Ясминка с двойным усердием принялась тереть прилавок.
— Давно здесь?
— Почти два года, — сказала Ясминка.
Два года, три месяца и шесть дней.
— Долго, — толстяк откусил от гамбургера. Вытер ладонь о штанину. — Слишком долго, для такого места. Ты сильно задержалась.
Будто она сама не знает! Ясминка тряхнула челкой.
— А что не так с этим местом? Вам что-то не нравится?
Мужчина швырнул остатки гамбургера на пол. Красноречивый ответ — теперь ещё полы мыть придется.
— Здесь дурно пахнет, — толстяк втянул носом воздух.
— Разве?
Ясминка невольно последовала примеру мужчины. Пахло дорожной пылью, пластиком, едой из микроволновки, бензином и кофе. Обычные запахи придорожной закусочной. Лопасти старого вентилятора ломтями нарезали застоявшийся воздух.
— Тут воняет мертвечиной, — кивнул толстяк. — Так пахнет мертвый штиль. Плохое место для остановки в пути.
По спине пробежал холодок. Мертвый штиль? Что он знает? Но вместо этого Ясминка спросила:
— Куда вы направляетесь?
— Далеко, — сказал мужчина. — На юг. В города, что пахнут сандалом, вином и корицей.
Ясминка приподняла брови. Странный ответ, но правильный. Такой, что сердце снова затрепетало в груди, а в голове вновь зазвучал плеск волн и крики чаек.
— А что везёте?
— Разное… Лютефикс. Тюленьи шкуры. Овечью шерсть. Моржовую кость.
Запах соли, скрип корабельных снастей… Ясминка вцепилась в край прилавка. От карты на лысине невозможно отвести взгляд. Остров звал её.
— Возьмете меня на борт? — спросила Ясминка. — Подбросите до ближайшего порта?
На борт… В окно она видела машину — грязную фуру с паутиной трещин на лобовом стекле. Тот ещё корабль и тот ещё капитан. Но выбирать не приходится.
— Нет, — сказал толстяк. — Женщина на борту — к несчастью. Ищи другой корабль.
Он встал, опрокинув оба стула, и зашагал к двери. Уходя, он оставил на столике пару монет, покрытых патиной и кристалликами морской соли.
Это давняя история. Про девочку, которая живет в доме у дороги, в портовой таверне, кабаке на астероиде, дешевой придорожной забегаловке. Она умна и трудолюбива. Её глаза сияют как звезды. Она прочитала десять тысяч книг. Она отлично ладит с лошадьми и собаками, может починить карбюратор и настроить бортовой компьютер.
Конечно, её знакомые, мачехи, братья и сестры не ценят её красоты и таланта. Из зависти или дурного характера. Честно говоря, девочка их просто бесит. И они издеваются над ней, загружают работой и распускают грязные слухи. Только девочка не унывает. У неё слишком доброе сердце, веселый нрав и хорошее воспитание. Но главное — она знает тайну.
Дело в том, что девочка обречена на счастье. Так сказала фея-крестная, бабка-повитуха из глухого леса, таксистка-негритянка, принимавшая роды в пробке на автостраде. Сказала сразу, как увидела сияющие глаза — эта девочка будет счастливой.
И девочка ждет. Три, пять, девять лет — рано или поздно он обязательно приходит. Юный рыцарь, отважный капитан дальнего плаванья, астронавт на сверкающей ракете, красавчик-миллионер. Он влюбляется в девочку с первого взгляда, сияние звездных глаз ранит его в сердце. Он берет её за руку и уводит — в фамильный замок, на далекие острова с золотыми пляжами, в города, что пахнут сандалом, вином и корицей, далеко. И там они живут, долго и счастливо.
