Да прибудет с вами сила

Слабый пол сильнее сильного в силу сильной слабости сильного пола к слабому.

Русское радио

Предисловие

Странные вещи порой происходят, когда ты уже ты вышел из того юношеского романтичного образа и перестал мечтать о неземном и невероятном. Но ученые мужи сего мира так и не смогли ответить на многие вопросы нашей Вселенной, отчего верящие им порой расплачиваются, простите за тавтологию, но все теми же странными вещами.

Мысли у меня в тот день были весьма не радужные, а если быть совсем откровенной, мрачнее, чем небо за окном нашей местной поликлиники. Что я делала в поликлинике в такую отвратительную погоду? Это разговор отдельный и нецелесообразный, хотя у кого внезапно вылез огромный флюс, в подробностях не нуждается. Я уж молчу про километровую очередь и вставание ни свет, ни заря, чтоб в нее родимую попасть. Короче, настроение никакое, да еще по закону подлости, народ, как взбесился: все, в это далеко недоброе утро, решили обзавестись разного рода болячками. В результате у окошка регистратуры толпилось столько людей, что и не продохнуть. «А ведь мне сегодня еще на работу»,- мелькнула свежая мысль в моей и без того загруженной голове. Хорошо, что еще Анька согласилась меня подменить на работе. У нее и без меня своих хлопот хватает, но она, слава богу, пока ни на что не жаловалась.

 А народ все прибывал и прибывал, от духоты и пота (еще бы на улице -30, а в помещение все одетые и +18) мой флюс вздулся до размера яблока, и боль стала нетерпимой. В какой-то момент перед глазами поплыли красные пятна, и я медленно стала оседать на пол. Где-то на грани сознания я увидела, как началась несусветная кутерьма, и кто-то удосужился позвать на помощь. Последнее, что я помню, как меня подняли и куда-то поволокли, настойчиво прося, перебирать своими ножками. А потом все: темень и ничего. То есть очнулась я уже, когда с моим флюсом было покончено, так же как и с зубом, весьма здоровым, между прочим. Да и крыша ехала не в ту степь, как после наркоза.

-Очнулась, лапонька,- проохала пышнотелая медсестра в смешной белой шапочке и выплыла в дверь в поисках врача - эскулапа. Я огляделась, до конца не понимая, а в чем собственно дело. Угу, не каждый день видишь красно-бурую воронку около бормашины стоматолога и резко-серый оттенок стен больничного кабинета. Нехилые так сказать краски. Списав все на мутный и задурманенный взгляд, я зажмурилась, пытаясь разогнать неясность зрения. Помогло не очень. То есть воронку я уже не видела, а вот вид вернувшейся медсестры мне не понравился сразу. Точнее не понравилось странное рваное пятно в районе ее груди, оно подозрительно набухало, чем напоминала запустившийся серый гнойник, который вот-вот лопнет. Бррр, гадость.

Я интуитивно вскинула руки в защите, отчего пальцы нещадно защипало, а волосы встали дыбом, но только, что произошло дальше, меня добило окончательно. С моих пальцев сорвалось что-то вроде энергетического заряда, попавший как раз по адресу, то бишь в то самое пятно. Женщина ахнула, но на ногах устояла, зато гнойник неожиданно (для меня уж точно) стал уменьшаться, и под конец, эффективно раздался хлопок, и заразы не стало. Для достоверности тряхнув головой, я не обнаружила больше ничего подозрительного вблизи пять метров и облегченно вздохнула. Кто же после этого мои нервы будет лечить? Да и психиатр тут вряд ли поможет.

А женщина тем временем с удивлением прислушивалась к своему организму, стараясь руками пощупать место, где недавно обитал гнойник. Причем ее лицо менялось, по мере поступления разных эмоций от страха до великого изумления. Сия болячка ее беспокоила давно, а нынче на нее нет даже намека.

-Можно идти?- промямлила я, губы распухли от укола и последствия флюса, а язык так вообще двигался с трудом. Медсестра тут же позабыла про свои мысли и быстренько промыла мне мозги по поводу, как мне следует поступить, чтобы не занести заразу в свой рот. После чего мы благополучно попрощались, так, не дождавшись врача- спасителя.

Кое-как одевшись, а ноги подкашивались, как у запойного алкоголика, я с облегчением вышла на морозную улицу. Дышать стало холодно, но относительно легче. Если бы еще ветер не дул, было бы совсем прекрасно. Ладно, можно и на работу сходить, хотя, что я буду делать там в таком состоянии, мне, честно говоря, не ясно, но ничего не поделаешь, жить на что-то надо.

Вдруг мое плечо обожгло сильной болью, а рука словно онемела от холода. А мозг в ответ неожиданно включил всевозможные инстинкты самосохранения  моего драгоценного тела. Это потом до меня дошло, что произошедшее из рук вон непонятное, но в данный момент обдумывать произведенные действия, не было времени. Огромный огненный шарик, сорвавшийся с моей ладони, полетел в ответном направлении. То, что снаряд достиг своей цели, я узнала по истошному визгу и запаху паленой кожи, которые принес мне неугомонный снежный ветер. Не успела я опомниться, как кто-то неожиданно схватил меня за руку и крикнул:

-Бежим!- ну я и побежала, удивляясь при этом, что еще в состоянии двигаться.

Лишь через какое-то время я поняла абсурдность своего поведения в целом. ЗАЧЕМ я бегу и КУДА собственно? От подобной мысли я затормозила, тот, кто бежал впереди обернулся. Я тупо (по-другому назвать это действие не в состоянии) уставилась на него. Обычный такой парень, лет восемнадцати или чуть больше, в зимней, и кажется, очень дорогой куртке, а самое главное, на мой, разумеется, взгляд, в сапогах, сделанных явно на заказ. Темно русые волосы, не прикрытые ничем, даже капюшоном, стояли торчком (не иначе как от холода), а серые глаза поблескивали, как у кота в ночи. Надо ли говорить, что при всем при этом мальчик (ну не девочка же) был весьма симпатичным.