Да, был

Да, был

Авторы:

Жанр: О войне

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 93 страницы. Год издания книги - 1963.

Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.). Повести «Дело о четверти миллиона» и «Граница проходит по Араксу» вошли в сборники «Днем и ночью» (1959 и 1962 гг.) и «Закон границы» ( 1961 г .), выпущенные Калининградиздатом.

Читать онлайн Да, был


СЕРГЕЙ ПРАГА

ДА, БЫЛ

ПОВЕСТЬ


«…Я всегда готов выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения победы над врагом…»

(Из текста военной присяги)

«…Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор…»

(Шота Руставели. «Витязь в тигровой шкуре»)

В НАГОРНОМ РАЙВОЕНКОМАТЕ

— А-а! Товарищ старший лейтенант! Здравствуйте, здравствуйте. — Начальник третьей части капитан Белогрудов приветливо, как старому знакомому, протянул руку мужчине лет сорока в штатском костюме.

— Надюша, стул!

Посетитель поблагодарил, сел, достал из кармана сигарету и вопросительно взглянул на Белогрудова.

— Курите, курите. Мы давно ждем вас. Дело ваше получили из архива, а вас все нет и нет… Решили, что вы отдыхаете или в командировке… Необходимо составить ваш послужной список, а для этого надо кое-что уточнить, сверить…

Посетитель с любопытством смотрел на папку, пожелтевшую от времени. Он не предполагал, что его личное дело такое внушительное.

— Я готов, — ответил он. — А нельзя ли взглянуть на бумаги и кое-что освежить в памяти…

— Пожа-а-луйста, — обиженно протянул капитан. — Ваше право, смотрите, вспоминайте.

Он положил личное дело перед посетителем, а сам потянулся к папке с текущей перепиской.

Бегло просматривая отдельные документы, старший лейтенант изредка улыбался, покусывал губы, покачивал головой. Вдруг лицо его помрачнело, в глазах появились жестокие огоньки. Он еще не просмотрел и половины бумаг, вшитых в папку, как резко закрыл ее и передал Белогрудову.

— Я готов, товарищ капитан…

…Опрос походил на непринужденную беседу двух хорошо знакомых людей. Правда, вначале ответы были предельно лаконичны, привнося неприятную сухость в разговор. Но вскоре эта отчужденность сгладилась.

На вопрос о партийности старший лейтенант, слегка задумавшись, ответил:

— С тысяча девятьсот сорок второго по сорок седьмой выбывал из рядов партии… В сорок седьмом восстановлен с тысяча девятьсот тридцать шестого… — и без запинки назвал многозначный номер партийного билета…

Делопроизводительница не без интереса слушала диалог.

— Женаты?

— Так точно… Двое детей: сын Остап десяти лет и сын Шота семи…

— Что ж это: родители русские, а имена у детей вроде бы не русские…

— Так… по зароку…

— Имеете награды?

— Красное Знамя за Халхин-Гол, Красная Звезда за Вену… Три медали…

— Ранения и контузии?..

…Все меньше оставалось незаполненных пунктов. Вот на этот, пожалуй, не ответишь кратко. Капитан пробежал глазами слова очередного вопроса и только тогда прочел его вслух.

— Были ли в плену в Отечественную войну, при каких обстоятельствах пленены, где находились, к каким работам привлекались, кем, где и когда освобождены?

Старший лейтенант еще не успел ответить, как на столе задребезжал телефон.

Капитан снял трубку. Выслушав, неохотно сказал: «Ясно!» и, пожимая плечами, поднялся:

— Простите, придется минут на пять — десять прервать беседу.

Он взял со стола несколько папок и вышел.

— Наверно, комиссар вызвал, — проговорила делопроизводительница.

В комнате наступила тишина.

Старший лейтенант задумчиво смотрел на раскрытый послужной список и, покусывая мундштук, дымил сигаретой. Медленно ползли стрелки часов. Прошло десять — пятнадцать минут. Белогрудов не возвращался. В комнату входили посетители, офицеры, громко поговорив с делопроизводительницей, уходили. А старший лейтенант, ничего не замечая, изредка посасывая потухшую сигарету, продолжал смотреть перед собой.

Последний вопрос напомнил ему давно минувшее. В памяти оживали забытые лица, эпизоды, события.

НА КОМАНДНОМ ПУНКТЕ

Командный пункт командира дивизии генерал-лейтенанта фон Зальце расположен в усадьбе МТС. Сейчас здесь оживленно. На два часа назначено совещание командиров полков и им равных. Отсутствие в воздухе советской авиации позволяло пренебрегать маскировкой, и приглашенные подъезжали на машинах к самому крыльцу флигеля, занятого генералом.

Адъютант генерала, лейтенант Капп, хлыщеватый и самоуверенный юнец, щеголяя выправкой, встречал приезжающих и, отвечая на рукопожатия, предупреждал:

— Господин генерал-лейтенант беседует по прямому проводу! — При этом Капп многозначительно поднимал указательный палец левой руки и косился на окна, снаружи завешенные плащ-палаткой.

На самом же деле фон Зальце, серьезно обеспокоенный боевой обстановкой в полосе дивизии, сидел за столом и, насупившись, смотрел на оперативную карту с обстановкой на 25 июля 1942 года.

Всего три недели назад, когда его дивизию перебрасывали из Голландии на Восточный фронт, фон Зальце задержался на полдня в Берлине и был принят фельдмаршалом Кейтелем. Напутствуя старого друга-однополчанина. Кейтель говорил:

— Знай. Зигфрид, десятого июля будет взят Борисоглебск, а двадцать пятого—Волжская твердыня. Первого августа падет Сальск, десятого — Саратов, пятнадцатого — Куйбышев! Точно десятого сентября мы будем в Арзамасе. А для тебя — сюрприз: твоим гренадерам уготовано путешествие на юг. С рубежа развертывания твоя дивизия, как нож в масло, врежется в деморализованную оборону противника, рассечет ее, уничтожит, и двадцать пятого сентября, в Баку, ты получишь мое поздравление с производством в генерал-полковники. Как другу скажу, сугубо конфиденциально: фюрер не возражает против твоей кандидатуры на пост военного губернатора Азербайджана. Надеюсь, генерал-губернатор не забудет Вилли…


С этой книгой читают
Катынь. Post mortem
Жанр: О войне

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания
Автор: Шарль Митчи

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Вестники Судного дня
Жанр: О войне

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Египтянка

Люди привыкли воспринимать жизнь, либо как череду случайностей, либо как результат собственных волевых усилий. А вдруг все совсем по-другому, и наши желания сформировались задолго до нас, а возможности строго ограничены нашим предназначением? Иначе, что может связывать «серую мышку», Катю, со слепой девочкой Хетти, жившей когда-то в Древнем Египте?.. Или, в прошлом, боевого офицера, а ныне предпринимателя Андрея с Мерху – комендантом крепости Семна на границе Красной и Черной Земли?.. А что может связывать их всех между собой?..Конечно, ничего… на первый взгляд, ничего…Кроме повести «Египтянка» в сборник вошли другие повести Сергея Дубянского – «Эффект Юли», «Любовь со второго взгляда», «Петля» и «Закон цикличности».


Живущие в нас

В каждом из людей, естественным образом, уживаются два человека – первый такой, каким его знают все, а второй прячется где-то внутри, воплощая наши потаенные желания, не подвластные разуму и логике. Как правило, этому второму, лишь на мгновения удается вырываться на волю, но у Миши, кое-как зарабатывающего на жизнь частным извозом, случилось непоправимое – сильнейший стресс позволил «второму» занять главенствующее место и начать жить по-своему.Кто б мог подумать, что в безобидном парне, долгие годы трепетно ухаживавшем за больной женой, скрывается такое жуткое существо! Ни следователю, ни психоаналитику не удается добраться до истины – это знание дано только Владу, которого сам Миша спас от гибели еще тогда, когда в нем правил «первый».Кроме «Живущих в нас» в книгу входит цикл повестей «Неформальная логика».


Неприкаянность…
Жанр: Поэзия

«Неприкаянность» – это сборник стихотворений, которые никого не оставят равнодушным. Автор Сергей Протянов предстаёт перед нами как вдумчивый, глядящий в самую суть вещей человек. Его поэзия пропитана философичностью, лиризмом, особым видением мира. Его стихи отражают мир таким, каков он есть, без лишних приукрашиваний. В то же время в них нет и мрачных тонов. Книга Сергея Протянова «Неприкаянность…» понравится даже искушённому читателю.


Старая тема
Жанр: Поэзия

Поэзия Андрея Коровёнкова чем-то сродни сатирической лирике Владимира Высоцкого – лихо высмеивающая нравственные и социальные уродства. Она не лишена и ноток самоиронии, трезвого чувства собственного несовершенства и понимания временной ограниченности личного бытия в этом мире. Что интересно, миры в этих стихах задорно смешиваются: трудно понять, где «тот мир», a где «этот».Лейтмотивом звучит тема потерянного времени и размышления о времени вообще: отпущенном нa жизнь, драгоценном или суетном, но, к горечи автора и любого смертного человека, потенциально завершённом.