— За двадцатку возьмешь? — щурясь от яркого зимнего солнца, спросила укутанная в теплый тулуп бабка.
— Может хоть за пятнадцать отдадите, стипендия не безразмерная. А?
— Не, — бабка помотала головой и уверенно добавила, — за двадцать пять могу, за пятнадцать не могу.
Санек вздохнул, нащупал в кармане мятую двадцатку и протянул бабке. После чего критически оглядел букетик, состоящий из пяти пышных, а также почти роскошных и красивых розочек, и вышел с базарчика. «Для такого дела не жалко», — подумал он и бережно прикрыл цветы.
Таня жила недалеко, в двух кварталах, но тем не менее Санек успел сильно промерзнуть — мороз был нешуточным, а без шапки ходить вредно, как бы это банально не прозвучало.
Снег противно скрипел под ногами, ветер старался выдуть из Саниной куртки последние крохи тепла, и, поэтому, зайдя в подъезд и увидев знакомые еще с детства надписи, парень с облегчением вздохнул. Но трудности не закончились — лифт не работал. Пришлось топать пешком, выходя через балкон на лестницу (интересно, кто придумал эту идиотскую систему?). А вот, наконец, и девятый этаж. Отряхнув с себя снег и причесавшись за неимением расчески рукой, Саня глубоко вздохнул и решительно позвонил в дверь.
Девушка, открывшая дверь, тут же нарвалась на букет, агрессивно выставленный прямо в появившийся проём.
— Ой, какая прелесть, — с невольным умилением проговорила Таня, приподняла фокус своего зрения и, немного смутившись, продолжила, — это ты, Саша?
Переступив через порог, Саня широко (насколько позволяла далёкая от абсолютной растяжимости кожа на лице) улыбнулся и протянул букет.
— Да я тут подумал — что мы прям как дети малые, разругались из-за ерунды какой-то и теперь смотрим волком друг на друга, не общаемся, при встрече отворачиваемся. В конце концов, кто-то же должен сделать первый шаг?
— Да, конечно, — Таня пропустила Сашу внутрь и помогла ему разоблачиться от начавшей восстанавливать тепловые ресурсы куртки. После чего снова с умилением посмотрела на букет. Розы были едва-едва припорошены просочившимися через бережно установленную ещё при покупке преграду снежинками и пока что создавали замечательное по уровню праздничности настроение, — Я уж и сама хотела что-то делать, но ты при встрече как посмотришь, что и заговорить страшно…
— Ну, это всё в прошлом, — Саша весело рассмеялся, — родители, кстати, дома?
— Нет, ушли куда-то.
— Замечательно, — Саша многозначительно улыбнулся, — ну что, будешь как-то привечать гостя?
— Ой, конечно, конечно, — Таня заметушилась, — сейчас я чего-нибудь приготовлю, ты пока проходи, там, не знаю, музыку послушай или компьютер включи… Ты же в курсе.
Саша прошёл прямо — в Танину комнату и присел на небольшой диван. Огляделся. Всё было до боли знакомым: и старый, с посаженным экраном телевизор, и музыкальный центр, взгромоздившийся на пианино, и стол с компьютером. Компьютер когда-то собрал сам Саша. Ещё давно, когда отношения казались столь многообещающе хорошими. «Всё нужно доводить до своего логичного конца. Всегда.»
Саша приподнялся и подошёл к стойке с компактами. Музыка. Вот в чём они не сходились никогда. О вкусах не спорят, но кто же прислушивается к пословицам, если они не говорятся тобой, а применяются по отношению? И они спорили, когда просто с подколками и лёгким сарказмом, когда и с оскорблениями и яркими переходами на личности. Всё это в прошлом.
— Как там, не скучаешь, — донёсся голос с кухни.
— Да нет пока, вспоминаю, какую гадость ты слушаешь.
— Нy мы же не будем снова вспоминать старое, ведь правда? — голос, всё ещё довольно беззаботно веселый теперь содержал явный вопрос.
— Что ты, что ты, зачем портить такой вечер? Такие вечера бывают очень редко. Думаю он тебе запомнится. Обязан запомниться — я приготовил для тебя сюрприз.
— Сюрприз — это хорошо, — голос усиливался, видимо по мере приближения. Дверь распахнулась, и перед Сашей во всей красе предстала Таня. Он засмотрелся на неё. Таня и при случайной встрече обычно хорошо запоминалась, а уж при полной-то подготовке… и это выражение счастья, умиротворения — сейчас нечасто такое встретишь — создавали просто сумасшедший коктейль, тянуло к ней просто-таки неотвратимо. Да, неожиданный приход Саши был очень в тему, а она и правда уже собиралась мириться, только вот, ну конечно! никак не хотела быть первой.
— Нy что, пойдём на кухню? — предложила Таня.
— Конечно, конечно, сейчас посмотрим, чем ты решила нас порадовать…
Стол был накрыт наспех, но подавал желудку вполне ощутимые надежды на дальние перспективы.
— Подожди, я сейчас, — Саша вышел на секунду и вскоре вернулся с бутылкой не шикарного, но приятного на вкус красного вина.
После этого немного посидели, поболтали, обсудили как у кого шли дела. По словам, ни у кого ничего особо не наладилось, просто жизнь как жизнь, без всплесков и разочарований. Очистив тарелки, они уже собирались переместиться в Танину комнату для последующего разговора. Таня собрала тарелки и направилась с ними к мойнице.
— А что за сюрприз, о котором ты говорил? — Таня склонилась, тщательно складывая посуду.
— Ах да, сюрприз… — Саша внимательно посмотрел на потолок, досчитал до десяти, мягко приподнялся и подошёл к Тане. Всё произошло очень быстро — рука поднялась и сильно, от души, толкнула голову Тани вперёд, к стене, покрытой кафелем. Голова глухо ударилась, Таня вскрикнула. Саша немного заторможенно ухватился обеими руками за волосы и сильно дёрнул. Таня, ещё не опомнившись от удара, потеряла равновесие, широко раскинула руки и упала навзничь, при этом наполнив близлежащее пространство своими длинными каштановыми волосами. Первой серьёзной преградой на пути падения оказался стол, который и пострадал, хоть и в меньшей степени чем голова. Таня застонала и совершила слабую попытку приподняться.