ГЛУБОКИЙ КОСМОС, ТИХАЯ ЧЕРНОТА
Мы медленно скользим сквозь бесконечный звездный гобелен. Наконец в поле зрения входит она:
Корабль Объединенных Систем — Аурига. Массивное исследовательское судно, которое величественно висит прямо за орбитой Плутона.
Мы ПРОЛЕТАЕМ вдоль поверхности корабля и
АУРИГА, ВНУТРИ
вдоль тихих, пустых коридоров, выводящих наконец к двери с двумя охранниками сурово стоящими перед ней. Полная амуниция, мощные шоковые ружья и отсутствие эмоций.
МЕД. ЛАБ. ВНУТРИ
Вдоль ряда экранов, где мы видим первые признаки жизни — всевозможные огоньки, данные, показатели двигаются и сравниваются на мерцающих экранах.
Пока мы движемся ВДОЛЬ них, фигура в лабораторном костюме пересекает кадр, потом еще одна, уводит нас вдоль лаборатории и приводит к чему-то, что похожее на Криогенную камеру — недостаточно большую для человека.
Мы ДВИЖЕМСЯ вокруг нее, и в поле зрения оказывается смутная масса, похожая на плоть, погруженная в чистый, сиропо-видный гель.
Трубки и кабели подсоединенные к массе, расходятся в разные стороны от машины.
Мы ДВИЖЕМСЯ ПО КРУГУ дальше, черты становятся все более связными, пока мы не видим что-то, что может быть даже лицом.
Глаза, плотно закрытые. Спит.
Видит сон.
КАДР: ПШЕНИЦА
Вид поля с высоты птичьего полета, мягкие золотые волны заполняют экран. Резкий контраст к тому, что мы видели до этого.
Женщина бредет через поле. Рядом с ней девочка, семи или восьми лет, в грязном сарафанчике. У обеих черные, растрепанные волосы.
ГОЛОС ДЕВОЧКИ
Моя мама всегда говорила, что чудовищ не бывает
настоящих — но они есть.
Девочка останавливается, оглядывается вокруг. Пшеница достает ей до самой груди, и насколько хватает ее глаз ничего больше она не видит.
Она оборачивается обратно к женщине, но та уже метрах в пятидесяти вдали от нее.
Девочка выглядит сбитой с толку.
Она прихлопывает насекомое на своей шее, сзади. Стаскивает его с шеи, оно ЗДОРОВЕННОЕ, плотоядно впивается в ее руку. Девочка выглядит еще более сконфужено, не может поднять глаз и кричит.
Звук летящих насекомых наполняет воздух. Еще один жук садится на нее, еще. Она смотрит вниз с растущим ужасом и видит:
Кровь.
Под ногами, набирается, заполняет поле, поднимается выше колосьев, уже целое море крови, темной, густой.
Девочка снова пытается кричать, поднимает руки. Она полностью покрыта насекомыми как черным плотным саваном, и когда наконец она КРИЧИТ они вливаются в ее рот.
СМЕНА: ЛАБ. ВНУТРИ
Аппаратура показывает смену сердечного ритма и кровяного давления.
Ученые подмечают это, оборачиваются на существо в сиропе.
Мы можем сказать, что прошло некоторое время, потому что оно гораздо крупнее размером почти с человека, и в новой камере.
Камера наезжает на кардиограф, движется вниз, чтобы показать еще один кардиограф — отслеживающий меньший, но гораздо более быстрый пульс.
СМЕНА: КОРИДОР, ВНУТРИ
Тесный, темный, и мы несемся через него на невероятной скорости поворачиваем в другой не замедляясь, наверх через отверстие вентиляции, продолжая мчаться, мчаться пока не достигаем помещения, некоего места, где видим только массу темной, движущейся, бесчувственной плоти, она приглашает нас, обволакивает нас.
КАДР: РИПЛИ
Лежит где-то, может в темной комнате — во сне продолжает двигаться.
Она открывает глаза, но в них темнота, без просвета.
Она тянется к груди и начинает расчесывать ее. Сильно.
Раздирает так, что кровь хлещет и растекается по бокам.
СМЕНА: ОПЕРАЦИОННАЯ, ВНУТРИ
И причина сна становится очевидна:
КАДР: ГРУДЬ РИПЛИ
вскрывается лазерной пилой.
Мы видим ее тело все еще облегает слой мясистой слизи. И ее кожа ненатурально синяя. Но при ПАНОРАМИРОВАНИИ от ее груди к ее лицу, мы ее безошибочно узнаем.
Вокруг нее несколько человек в операционных масках. Режущий ее это ГЕДИМАН, молодой ученый, полный энтузиазма. Один человек, возможно из начальства, стоит немного в стороне и смотрит. Это, по ярлыку на пиджаке, доктор ВРЕН.
ВРЕН
Аккуратней… готовьте амнио…
Гедиман завершает разрезание. Другой человек подступает с зажимом. Прилаживает его. Вскрывает грудь.
ГЕДИМАН
Вот она…
Он говорит это таким тоном будто нашел пропавшего котенка. Он тянется внутрь, и вытягивает спящего, недоношенного, но уже почти готового рваться ЧУЖОГО. Остальные заняты отсоединением пупочных нитей привязывающих его к грудной клетке Рипли.
ГЕДИМАН
Вот и мы.
Он держит его и остальные подходят с амнио, разновидностью инкубатора наполненного биоактивной жидкостью.
Чужой КРИЧИТ — его крохотный ротик полон зубов — извивается и рвется из обьятий.
ВРЕН
Смотри!
Все паникуют — но прежде чем тварь полностью вырвалась, Гедиман хватает ее и запихивает в амнио. Кто-то тут же захлопывает крышку.
Несколько мгновений все смотрят друг на друга.
ГЕДИМАН
Вот…
ВРЕН
Носитель?
Хирург смотрит на показатели Рипли.
ХИРУРГ
Прелестно.
Гедиман с надеждой смотрит на Врена. Врен кивает.
ВРЕН
Сшивайте ее.
Гедиман и хирург принимаются за работу, пока остальные аккуратно извлекают Чужого.
ГЕДИМАН
Ну вот, все идет прямо как по маслу
Рука Рипли ХЛЕСТКИМ ДВИЖЕНИЕМ поднимается и ХВАТАЕТ запястье хирурга. Он пронзительно вскрикивает от боли, ее пальцы впиваются в него, остальные бросаются сбивая друг-друга с ног, и мы СЛЫШИМ — ТРЕСК ЕГО КОСТЕЙ.
