Фридрих Вильгельм Виктор Альберт Прусский, он же германский император Вильгельм Второй, задумчиво смотрел в окно на медленно проплывающие за ним осенние пригороды Берлина. До конца поездки оставалось немного, и поезд ощутимо замедлил ход.
Ну что за незадача у этих русских, который раз мысленно сокрушался Вильгельм. Только успел вернуться домой с похорон Александра Третьего, и почти сразу пришлось ехать обратно – хоронить Николая Второго. Жалко Ники, хороший был мальчик. В смысле политических взглядов его брат ничуть не хуже, а в чем-то даже и лучше, вот только… как там говорят русские… а, вспомнил: ему палец в рот не клади. Да уж, лучше не стоит. Хорошо хоть он отлично понимает всю сложность своего положения и готов принять необходимые меры. А то ведь дело может кончиться совсем плохо.
Сейчас намечающийся союз Германии и России для Англии, пожалуй, не менее опасен, нежели едва не состоявшийся союз Франции и России в самом начале текущего века. Сорвать его удалось, только организовав убийство Павла Первого. Сами островитяне пачкаться не любят, предпочитают задействовать чужие руки. Тогда нашли недовольных Павлом, благо их даже особо искать не пришлось: на императора были обижены многие. Александр тоже не пользуется сколько-нибудь заметной любовью в высшем свете, но хорошо хоть, что по характеру это совсем не бедный Павел. Об такого можно невзначай и зубы обломать. Но все же опасность велика. Хорошо бы ему, Вильгельму, не пришлось примерять к себе возглас Наполеона, когда до него дошла весть об убийстве русского императора: «Англичане промахнулись по мне в Париже, но попали в Петербурге!»
Однако, дабы зря не дразнить гусей в столь сложной обстановке, они с Александром решили, что примерно на полгода движение в сторону сближения России и Германии лучше приостановить, ограничившись только совсем уж назревшими вопросами типа таможенных пошлин. Более того, было решено делать вид, что и личные отношения между императорами далеки от идиллических. Так, Вильгельм на свадьбу своей младшей сестры не поедет. Якобы потому, что не понимает такой странной поспешности Александра, да и вообще не одобряет женитьбу молодого императора именно на невесте своего только что скончавшегося брата. Ха, да чего ж тут, если вдуматься, не одобрять! Александр сразу нашел едва ли не идеальный выход из положения и для себя, и для него, Вильгельма. И даже для Маргариты, которой он, кажется, нравился не меньше брата еще до свадьбы. Просто Марго понимала свою ответственность перед рейхом и не давала воли чувствам. Кроме того, она слегка побаивалась Александра, но сейчас у девочки хватило ума согласиться на предложение мгновенно, не разводя обычных женских соплей. Хотя Людмила, присутствовавшая при этой сцене, сообщила, что Риточка упала его величеству на грудь и разрыдалась. Ладно на грудь – это ее личное дело, лишь бы побыстрее упала на то, что пониже. Александру срочно нужен наследник.
Против воли мысли Вильгельма свернули от высокой политики к несравненной Людмиле. Какая женщина, вот уж у кого есть за что подержаться! И в умениях ей не откажешь, а главное, она не пытается казаться умнее, чем ей положено от природы. Жаль, что она осталась в России, но ничего, он же туда наверняка приедет, и не раз. Да и Людмиле ничто не мешает иногда посещать Берлин, повод найти нетрудно.
Даже еще толком не проснувшись, я вспомнил, что сегодня какой-то особенный день, но вот в чем именно эта особенность, сразу сообразить не удалось. Для этого требовалось проснуться окончательно, а мне не хотелось. Все-таки я вчера и лег довольно поздно, и уснул далеко не сразу, потому как перед сном пришлось основательно поработать. Мне нужен наследник, вот я и прикладывал максимум усилий для его скорейшего появления. Рита тоже умаялась – обычно она вставала рано, а сейчас вон уже девятый час. И ничего, сопит потихоньку в две дырочки. Ладно, хватит дрыхнуть, дел полно.
Я попытался встать, не разбудив бывшую мартышку, но это мне не удалось.
– Что, уже утро? – сонно спросила она. Потом глянула на большие часы, рядом с которыми у нас всю ночь горели две маленькие лампочки дежурного освещения. Две – это для надежности, лампы в этом времени были так себе и часто перегорали. Рита, как выяснилось, побаивалась спать в полной темноте, а жечь всю ночь какую-нибудь лампадку я не хотел: продукты ее горения здоровья точно нам не добавят. Да и мне свет не помешает из соображений безопасности, а то в полной темноте еще и пистолет не сразу найдешь в случае чего. Я, конечно, понимал, что это уже отдает паранойей, но на моем месте параноиком мог стать любой.
Рита тем временем откинула одеяло и совсем было собралась встать, но тут вдруг обнаружила, что она голая, ойкнула и подтянула край одеяла к подбородку. Да уж, это не Людочка и не Юля.
Поначалу Маргарита вообще считала, что сексом следует заниматься в ночных рубашках, причем сама надевала изделие, с моей точки зрения, более похожее на комплект химзащиты, нежели на деталь ночного туалета. Хорошо хоть, что от этого ее удалось отучить довольно быстро, и теперь супружеские обязанности мы исполняли в обнаженном виде, а потом Рита просила меня отвернуться и напяливала свою хламиду. Однако этой ночью она настолько утомилась, что уснула, не успев совершить обязательный ритуал.
