— Я бл*дь не знаю, где сейчас нахожусь, — признался он, глядя в обе стороны земляной дороги, кажущейся бесконечной. — Ты уверена, что Декс правильно рассчитал координатную сетку? Потому что здесь нет ничего — и я действительно имею в виду «ничего», милая — на сотни километров.
Блэк услышал, как женщина на другом конце линии — Энджел, лучшая подруга его жены — раздражённо выдыхает.
— Иисусе, Блэк. Ты имеешь в своём распоряжении каждый проклятый гаджет на земле, — её голос с-лёгкой-ноткой-луизианского-акцента превратился в ворчание. — С чего ты вообще мне звонишь? С армейского спутникового телефона? И сейчас ты скажешь мне, что потерялся?
В её словах прозвучал юмор, пусть и невольный.
— Почему ты вообще ноешь мне об этом? — добавила она, все ещё ворча. — Разве твои приятели в Пентагоне не передвигают для тебя спутники по щелчку пальца, как только ты им позвонишь? Позвони кому-нибудь, кому есть до этого дело, Блэк.
Он фыркнул, стирая пот с шеи и лица рукавом футболки. Он прищурился, глядя на длинное пустынное шоссе и ища хоть какой-то признак других машин. Но видел он лишь смутные колыхающиеся линии миража, создаваемого жарой, которая исходила от асфальта.
Он провёл здесь уже достаточно времени, чтобы чувствовать, будто он дышит красной пылью, а не кислородом. Каждый вздох, казалось, слоем покрывал его лёгкие, застревал в горле.
— Я не уверен, что планету Марс видно с GPS-спутников, Эндж, — сказал он, глядя в обе стороны на полосу, лишённую машин. — Просто попроси за меня Декса, ладно? Или черт, позвони Нику. Это он устроил этот бардак. Разве не его друг из отделения ФБР в Альбукерке должен был встретить меня здесь? Или один из копов в резервации?
— И то, и другое, — сказала она. — Раньше он работал в ФБР в Альбукерке. Ник говорит, что он перевёлся в БДИ или, может, в полицию Нации Навахо… одно из двух. Он работает с отделом особых расследований.
Блэк кивнул. Он знал, что БДИ означало «Бюро по делам индейцев»[1].
Обычно БДИ работало в резервациях, в которых не было своих полицейских участков. Однако Нация Навахо была огромной и имела своих копов. Все это представляло собой полнейший бардак конфликтующих юрисдикций. Всякий раз, когда дело касалось индейской резервации, БДИ, ФБР, местная полиция и полиция штата за пределами резервации, а иногда даже и военные оказывались втянутыми — в зависимости от вида преступления и места, где оно произошло.
Все ещё глядя на дорогу, он нахмурился, рукой вытирая лоб.
— Я уже пытался связаться с местными мудаками, в Тохатчи и Нашитти, — проворчал он. — Они понятия не имели, о чем я говорю. Сказали мне позвонить в полицию Нации Навахо. Если я не в том месте, или все это уже неактуально, я хочу вернуться на курорт и нырнуть в бассейн, пока не стемнело.
— Не стесняйся и называй их прямо так, Блэк, — фыркнула Энджел. — Местные мудаки. Они будут в восторге.
— Ты меня знаешь, детка. Все от меня в восторге.
Энджел в этот раз подавила искренний смешок, и Блэк невольно улыбнулся.
— И откуда все это нытье? — сказал он. — Я тебе плачу, не так ли? Разве я не предоставил тебе и Ковбою полностью бесплатный отпуск в магическом Нью-Мехико? Я прерываю твой момент личного времени, или что?
Подумав над своими словами, Блэк фыркнул, представляя, как эти двое расслабляются перед тем же бассейном, о котором он только что фантазировал.
— …Или Ковбой достаёт тебя, потому что я монополизировал тебя на целых пять бл*дских минут? — сказал он. — Тысяча извинений, если мои попытки не умереть от обезвоживания в жопе мира прерывают твой отдых у бассейна с твоим новым бойфрендом.
Он буквально видел, как женщина на том конце линии закатила глаза.
— Может, я просто устала служить тебе заменой Мири, Блэк, — фыркнула она.
Блэк напрягся.
— Что?
Она продолжила, точно вовсе его не слышала.
— …Мы же все знаем, почему ты звонишь мне каждые двадцать минут с тех пор как она уехала. Я должна страдать просто потому, что ты слишком, черт подери, трусишь позвонить собственной жене? Позвони ей, Блэк. Просто позвони ей. Или она опять сменила номер из-за тебя?
Челюсти Блэка напрягались все сильнее, чем дольше она говорила.
К тому времени, когда она закончила, его задние зубы болели.
Он постарался сглотнуть, держать эмоции под контролем, хотя бы не дать им просочиться в голос, но злость в его свете только все ухудшала. В конце концов, он мог лишь позволить молчанию затянуться на несколько секунд дольше нормального.
— Она на отдыхе, — сказал он. — На настоящем отдыхе. Я не хочу её беспокоить.
Энджел выразительно вздохнула.
— Побеспокой её, Блэк, — посоветовала она. — Серьёзно. Ты ведёшь себя нелепо.
— Серьёзно, Эндж… Отъе*ись.
Кажется, ничуть не смутившись, она выдохнула.
— Позвони ей, дитя ты великовозрастное. Ещё лучше, прыгай на самолёт и лети к ней. Прекрати сводить нас всех с ума, потому что вы оба ведёте себя как перевозбуждённые подростки с травмирующими проблемами, когда дело касается друг друга, — её голос помрачнел, и она добавила: — Слушай, я знаю, что она на тебя злится. Я знаю, что вам нужно разобраться с кое-каким дерьмом. Я знаю, случившееся в Нью-Йорке было тяжёлым…
