Последняя ночь перед Новым годом. В камине уютно потрескивают, подпрыгивают краснощекие угольки.
Под самым потолком толстопузый паук закинул паутину к верхушке новогодней елки и задремал, убаюканный ароматами оттаявшей смолы и хвои.
Как вдруг откуда-то из угла раздалось непонятное сопение и едва слышный топот маленьких резвых ножек.
Паук испуганно вскочил и бросился в спасительную щель под карнизом. Паутинка серебристым ворохом упала вниз и зазвенела жалобными колокольчиками.
Через несколько минут снова стало тихо — даже угольки перестали прыгать и уныло лежали на каменной плите.
Из-за плинтуса высунулись несколько усатых остроносых мордочек с глазами-бусинками и стали деловито шушукаться на своем, мышином языке. Наконец, одна из мышей выбралась наружу и шмыгнула через всю комнату в дальний угол. Следом пробежало все семейство.
— Что случилось? — пискнула маленькая мышка с причудливым хохолком на кончике хвоста.
— Не понять, — самая старая и толстая из мышей пошевелила носом и громко чихнула, — Одно знаю точно: здесь был кто-то чужой.
— Ну надо же, надо же! — воскликнула мышка-Веселушка, неуемная хохотушка, и приготовилась хлопнуть в ладоши, как вдруг смутилась и спрятала лапки за спиной.
— Ты чего? — спросила самая маленькая мышь.
— Н-ничего, — пискнула Веселушка и зарыдала, — Нечему радоваться. Не-че-му!
Мыши удивленно переглянулись, а Веселушка продолжала лить слезы, отчего ее крошечные глазки покраснели и стали похожи на две болотные клюквины.
— Все ясно! — заявила вдруг самая старая и толстая мышь, — Произошло что-то очень нехорошее.
— И что делать?
— Идем к мудрому Архимеду!
— О да, — визгнула самая маленькая мышь, — дядя Химка все расставит по своим местам.
Морской свин по имени Архимед — или просто дядя Химка, обитал на кухне в деревянной клетке с железными прутьями. Клетка обычно запиралась на замок, но Химка без труда открывал его добытой в одной из прогулок булавкой.
Заслышав шуршание по полу, Химка достал булавку из тайника — небольшой трещинки в деревянном поддоне — и не спеша выбрался наружу.
— Что-то не так, — прошептал он, оглядевшись вокруг. Шерстка на затылке встала дыбом, а уши дергались, словно по ним катались крохотные колючие ежи.
— Дядя Химка, — пищали мыши, — У нас беда!
— Веселушка плачет! Впервые в жизни.
— У камина побывал кто-то чужой!
— Нехороший!
— Да что такое? — переспросил Химка и потрусил из одного конца кухни в другой, резво перебирая кривыми лапками, — Не могу понять, что? Может, спросить у тетушки Грет?
Тетушка Грет была огромной зеленой мухой с сиреневой полоской на животе, которой чрезвычайно гордилась и называла себя избранной. Правда, кто ее избирал и за что, Химка не знал, но вежливо соглашался. Муха любила поумничать, но была очень шустрой и внимательной. Ничего не ускользало от ее пытливых глаз.
Зимой тетушка Грет спала в укромном местечке — под обоями за печкой в мягком и уютном коконе, свитом из подаренной паучком паутины.
Химка подбежал к печке и тихонько поскребся. Не услышав ответа, он дернул зубами за краешек обоины. Кусочек штукатурки больно шлепнул его по носу, отчего Химка попятился назад и громко чихнул.
Тетушка Грет проснулась и сердито засопела под обоями.
— Ну что вам под Новый год неймется? Сами не спят и другим не дают!
— Тетя Грет, у нас беда! — затараторили мыши.
— Весной со своей бедой придете. Весной. А сейчас — спать!
— Пожалуйста, ну хоть маленький советик…
— Советик? — буркнула хитрая муха — Авось до весны ваша беда пройдет. Тогда и приходите.
Не добившись ничего от мухи, Химка с мышиной семьей двинулись в комнату с камином, где, собственно, и произошло что-то нехорошее. Внимательно изучив ковер на полу, елочные иголки, рассыпанные по полу под новогодней елкой, попробовав на вкус блестящий дождик, морской свин недоуменно всплеснул передними лапками.
— Ничего не пойму. Здесь был кто-то… Но кто?
Неожиданно, задняя лапка Химки попа в сеть паутинки, оброненной паучком. Серебристые колокольчики зазвенели. Химка улыбнулся, подобрал паутинку и повязал вокруг шеи. Совсем по-новогоднему. Но почему-то стало грустно. Под Новый год Химке всегда хотелось плясать, носиться по клетке, разбрасывая подстилку из стружки и хрустеть банановой кожурой и яблоками, которыми угощала хозяйка. Но сейчас не хотелось даже яблок, что было совсем уж странно.
Вдруг откуда-то сверху опустилась тоненькая лесенка. По ней, быстро перебирая лапками, бежал паучок.
— Я видел! Я все видел, — кричал паучок, — Они украли Новый год! Больше у нас не будет новогоднего настроения!
— Кто украл? — переспросил Химка.
— Четыре серых гнома.
Химка замер на месте и задумался. Мыши — все как одна, смотрели на него с надеждой. Они искренне верили, что дядюшка Архимед что-нибудь придумает и спасет новогодний праздник. И он не мог их подвести. Значит, придется искать негодяев. Только где?
Химка фыркнул, подпрыгнул на всех четырех лапах и стремглав поскакал к двери.
— Ждите! — крикнул он обитателям дома, — я скоро вернусь с новогодним настроением.