Царские врата

Царские врата

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 83 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Царские врата


Александр Трапезников

Царские врата

(роман)

Глава первая

Сестра и другие

С сестрой своей я очень сильно разругался в тот день, накануне приезда Павла. И ведь не вспомню сейчас из-за чего, из-за пустяка какого-то. Может быть, по телевизору что-то показывали. Нет, телевизор мы редко смотрим, почти и не включаем вовсе. Значат, была другая причина. Чашка там какая-нибудь дрянная разбилась… не важно! Я заметил, что ссориться особенно приятно с людьми близкими, родными. А с другом — первое дело. Это не предательство, нет. Здесь другое. Какое-то скотское желание оскорбить, унизить, выплеснуть из себя все, что в душе накопилось, мелкие затаившиеся обиды, всю черноту, плесень, — и именно в лицо другу — и ждать результата: каково? Потом ходить, маяться, искать прощения.

Так уж человек устроен, его кто-нибудь толкнет на улице, а он еще и извинится перед «толкачом», потом придет домой да на жене все и выместит. Потому что больше не на ком. «Толкач» исчез, испарился, и след его давно пропал, и лица его не вспомнишь, а обида осталась. Обидами человек и жив, так я думаю. Впрочем, мои суждения я вывожу не из личного опыта, а из… флюидов, которые витают в современном обществе, из атмосферы. Кажется, заговорился. Вернусь к тому сентябрьскому дню.

Что ж, поссорившись, мы разошлись каждый в свою комнату. А вечером встретились на кухне. Мы живем в обычной маленькой двухкомнатной квартирке. Я и сестра, ее зовут Евгенией. А родители… но об этом после. Что бы не говорилось, но у меня сестра замечательный человек, умнее ее женщин я не встречал. Может быть, это не ум даже, а особое понимание мира, свой взгляд на все вещи, которые тебя окружают. Ну и на людей, разумеется. Она каждому знает цену и себе тоже. Иной раз я даже пугаюсь ее взгляда рассеянно-пристального, словно она и не смотрит на тебя, а все равно просвечивает насквозь. Еще бы, ведь Женя — портретистка, закончила там какое-то Суриковское училище.

У нее особенные глаза, серовато-зеленые, часто бывают презрительные и насмешливые, но и гордости в них хоть отбавляй. Говорят, что она очень талантливая художница. Не знаю, я в этом не разбираюсь. Я еще вообще мало в чем разбираюсь, потому что слишком молод. Например, женская красота для меня загадка. Мне кажется, что Женя очень красивая: у нее русые волосы (как у меня), высокий лоб, строго очерченные губы, прямой нос, две полоски румянца на щеках, гордый наклон головы, рост чуть выше среднего, стройная фигура; а некоторым она видится обычной девушкой. У каждого свой вкус. Но поклонников у неё хватает, включая бывшего мужа. Тот ей до сих пор прохода не дает: и названивает, и цветы присылает. Женя, правда, эти «веники» в мусорное ведро выбрасывает.

Она старше меня на восемь лет, мне сейчас двадцать один, ей — двадцать девять. Собственно, воспитанием своим я только ей и обязан. И знаниями, и духовным просвещением, и прочим. Но слепить из меня свое подобие она все равно не смогла, хотя материал был благодатный. Я очень податливый. Не только податливый, но еще и восторженно-глупый, как она сама часто говорит. Я не обижаюсь, наверное, так оно и есть. Пусть! Лучше быть восторженным и глупым, но иметь надежду и веру, чем не иметь их вовсе, при всем твоем уме и равнодушии к жизни. Впрочем, я же так уж и глуп, как кажется.

Я еще просто не определился в своих целях — ведь для чего-то я все же живу? Хотя живу я даже сейчас за счет Евгении. Я имею в виду в материальном смысле. Я нигде не работаю, в институт не поступил, в армии не служил /порок сердца/. Бегаю у Евгении на посылках: в мастерской, которая у нее в соседнем доме, в подвале, помогаю; веду домашнее хозяйство, как ключица. Конечно, порою мне от всего этого бывает страшно муторно, но я терплю и жду. Чего жду? Знака. И мне кажется, что этот знак принес в мой мир Павел.

— Ну и когда же приезжает твой гуру? — насмешливо спросила у меня Женя, когда мы с ней встретились вечером на кухне. Ссора ужа была забыта.

— Завтра, я же тебе говорил, — ответил я. — И он не гуру, он глубоко православный человек.

— Знаю, знаю! — усмехнулась она. — Монах.

— И не монах. Он только готовится получить сан иподиакона.

— Ишь ты! Это что же — первая ступенька в церковной иерархии? А рясу-то, небось, себе уже сшил. И, поди, не одну, а две, вторую — бархатную. Да перед зеркалам присматривался.

— Язва ты, Женя, — сказал я, начиная злиться. Не пойму, за что она так ненавидит Павла? Тут, может быть, не ненависть, а что-то другое — неприятие его мира, противодействие. Или непонимание? А все что непонятно — злит, страшит, отталкивает. Да, она считает, что Павел мой учитель, он повлиял на меня, развернул в другую сторону, и от нее, и от ее образа мыслей. Но неужели она думает, что я до сих пор маленький ребенок, который все время будет выполнять ее указания? В конце концов, я не ее собственность. А Павел привел меня в Церковь. Не за ручку, конечно. Через беседы, через общение заронил зерно. Еще полтора года назад, когда мы с ним и познакомились. У меня глаза открылись, я хоть соображать стал, задумываться о вопросах не сиюминутных, а вечных, о христианской религии вообще. Богопознание — вот как это называется. Что ж в том плохого? Я еще неофит, только начинаю постигать основы Православия, но пришел ли я действительно к вepe — ответить честно не могу. Каша еще в голове, а в душе много мусора. Сознание не утряслось, молюсь восторженно, а искренне ли? Всем сердцем или частью его? Эти вопросы меня постоянно мучают. Где гарантия, что я так же восторженно и не отвернусь от Церкви, если вдруг придет другой Павел, Савл, например? Я очень боюсь сам себя.


С этой книгой читают
Рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Парнасские заросли

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу».


Буллет-Парк
Автор: Джон Чивер

Журнал «Иностранная литература» №№ 7-8, 1970В романе «Буллет-Парк» речь идет о таком характерном для Соединенных Штатов Америки явлении, как сабербанизация, то есть массовое переселение американцев в пригороды со всеми характерными для этого процесса социальными и психологическими последствиями. О том, что Буллет-Парк, как и любой другой городок северо-востока Америки, служит прибежищем «духовным банкротам, что отбивают друг у друга жен, травят евреев и ведут ежечасную и бесплодную борьбу с собственным алкоголизмом», читатель узнает уже на самых первых страницах произведения.


Передышка. Спасибо за огонек. Весна с отколотым углом. Рассказы

Проза крупнейшего уругвайского писателя уже не раз издавалась в нашей стране. В том "Избранного" входят три романа: "Спасибо за огонек", "Передышка", "Весна с отколотым углом" (два последних переводятся на русский язык впервые) - и рассказы. Творчество Марио Бенедетти отличают глубокий реализм, острая социально-нравственная проблематика и оригинальная манера построения сюжета, позволяющая полнее раскрывать внутренний мир его героев.Содержание:В. Земсков. Неокончательное слово Марио БенедеттиПередышкаСпасибо за огонекВесна с отколотым угломРассказы.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Любовь среди рыб
Автор: Рене Фройнд

Чтобы спасти свое издательство от банкротства, Сюзанна Бекман готова на все. По иронии судьбы, единственный, кто может ей помочь, — Альфред Фирнайс, знаменитый поэт… а еще социофоб и пьяница. Надежда немецкой поэзии не спешит создать новый шедевр, что совсем не радует Сюзанну, и она уговаривает его отправиться в Альпы. Может быть, там на него снизойдет вдохновение? Но, увы, муза поэта не иначе как заблудилась, и, сидя в хижине вдали от цивилизации, Альфред обдумывает план побега. И тут — о чудо! — он знакомится с Марой, молодым биологом, изучающим озерных рыбок.


Повелитель снов
Жанр: Фэнтези

Попытки Андрея Зверева вернуться домой, в свой мир, в двадцать первый век, оказываются безуспешными. И тогда он решается на отчаянный поступок — пытается изменить мир прошлого так, чтобы создать будущее, которое невозможно при нынешнем течении событий. Но для этого сначала придется изменить страну, сделав ее самой могущественной и передовой! Вот только изменения эти почему-то мало кому нравятся…


Всадники ночи
Жанр: Фэнтези

Уловка некроманта Белурга вынудила Андрея Зверева ехать домой, в Великие Луки, не привычной дорогой, а через Дорогобуж, узкими проселками через дремучие леса, что раскинулись между Смоленским трактом и Пуповским шляхом. Здесь, вдали от проторенных путей, он и столкнется со всадниками ночи — храбрыми и бессмертными воинами, сумевшими разгромить немало врагов, превосходящих их и силой и количеством. Одним из таких врагов для них старанием злого колдуна отныне стал князь Сакульский.Со всадниками ночи невозможно управиться простому смертному человеку.


Четвертая Беты

Сбой компьютера, аварийная посадка, и двое землян, сотрудников научной базы в дальнем космосе, астрофизик Дан и его жена Ника оказываются на неведомой планете и волей случая становятся первооткрывателями доныне неизвестной Земле цивилизации. Но не только. На планете Торена Дан открывает самого себя, меняет профессию, окружение, образ жизни, приобретает друзей… «Четвертая Беты» не только о приключениях, но и о человеческих отношениях, мужестве, верности, дружбе, любви.


Другой остров Джона Булля
Автор: Бернард Шоу

Ирландец Шоу написал десяток пьес и все — об англичанах. Известность, которой он достиг в начале XX в., побудила его соотечественников обратиться к нему с просьбой написать пьесу для Ирландского литературного театра (предшественника прославленного «Эббитиэтр» — Театра Аббатства в Дублине). Инициатива исходила от ирландского поэта У. Б. Йитса. Идея увлекла Шоу, и он в 1904 г. написал «Другой остров Джона Булля». Как известно, Джон Булль (Джон Бык) — нарицательное имя для обозначения Англии и англичан. «Другим островом Джона Булля» была Ирландия, входившая тогда в состав Британской империи.Послесловие к пьесе А. А. Аникста.Комментарии к пьесе А. Н. Николюкина.


Другие книги автора
Тайны «Монастырского приюта»
Жанр: Детектив

Тринадцать человек, на первый взгляд никак не связанных друг с другом, оказываются в одном горном монастыре, переделанном под высококлассный отель. Сначала все идет хорошо, но вдруг постояльцев – одного за другим – забирает Смерть: один убит из арбалета, другой – повешен, третий – отравлен… Московский историк Александр Сивере, отправляясь отдохнуть по туристической путевке, даже и представить не мог, что попадет в такой переплет и что именно ему, кабинетному ученому, придется спасать мир и встретить настоящую любовь!


Над бездной. ФСБ против МИ-6

У читателя в руках не очередная «шпионская бондиана», а роман о реальной тайной войне спецслужб, где его персонажи живут рядом с нами. Но он также и о противостоянии экзистенциальных мировоззрений, одно из которых ведет человека вниз, к тьме, к краху всего человечества, а другое — вверх, к духовному просветлению и справедливому мироустройству. И эта нравственная борьба началась не сейчас, она идет с библейских времен и, по сути своей, вечна. Но именно в наши дни мир подошел на шаг к бездне. Вот почему авторы дали своему актуальному как никогда произведению именно такое название.


Операция 'Ноев ковчег'
Жанр: Детектив

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Оборотень
Жанр: Детектив

Александр Трапезников - известный российский писатель, автор остросюжетных романов: «Механический рай», «Тень луны», «Мышеловка» и др., получивших широкое признание читателей. Врач Тим Тероян случайно знакомится с девушкой, потерявшей память. Пытаясь помочь ей избавиться от недуга, Тим оказывается втянутым в цепь невероятных происшествий. Лишь вступив в смертельную схватку с маньяком по прозвищу Квазимодо, пройдя через любовь и смерть, страх и прозрение, врач и трое его друзей разоблачают матерого преступника.