Октябрь 2018 года. Город Санкт-Петербург, Аптекарский остров
Тишина мертвого города обманчива. Тут сухое дерево тревожно ноет на ветру, кварталом дальше хрипло тявкнула собака, осыпался кирпич под лапами огромной птицы. Она смахнула крыльями слой пыли с развалин многоэтажки и с шумом улетела прочь. А вот скрипнула, приоткрываясь, дверь парадного, и в проеме показалась большая лохматая голова. Кот, а скорее дальний потомок обычного домашнего Василия, выросший до размеров средней собаки. Животное навострило уши, повело носом и, чихнув, исчезло в проеме. Что не так? Шаги человеческие.
– Тише, ты! – прошипел Виктор сквозь зубы. – Хочешь, чтобы нас заметил кто?
– Да кто нас заметит?! – удивился паренек, шедший сзади. – Тут уже сто лет никто не ходит, сам знаешь, все давным-давно вынесли.
– Вань, помолчал бы ты, – это подал голос Федор, третий из парней, замыкавший группу, осторожно пробирающуюся посередине улицы.
Люди. Город уже отвык от них – живых, шумных, вечно куда-то спешащих. Теперь они ему чужие. Родные в виде истлевших костяков навсегда остались там, где их застигла смерть. Мертвые не доставляют беспокойства, и город охраняет их покой. Такой знакомый до последнего булыжника, родной, свой в доску город… Для живых он стал врагом. Провалы в никуда, падающие стены, стаи озверевших псов, радиация… И самый злейший враг – он сам себе – голодный человек, укрывшийся в подземельях, со страхом пробирающийся по улицам за хабаром.
Эту троицу поманила Легенда.
Разговоры о том, что под оранжереями Ботанического сада скрывается большое бомбоубежище, Виктор Лазарев впервые услышал в детстве, бабка как-то проговорилась, а ей доверять можно – всю жизнь саду посвятила. Но сколько он потом не пытал ее, молчала, как партизан на допросе: не говорила такого, и все тут, сам – де, выдумал. Второй раз, совсем уж неожиданно, услышал про этот бомбарь во время учебы в универе. Говорили, что еще после последней войны, в сороковых, Сталин дал указание: построить убежище для спасения редких растений и уникальных научных разработок. На случай ядерной бомбардировки. Может, пригодился бомбарь? Успели там что укрыть, да и оборудование наверняка не тронуто. Если бы найти все это… Даже представить страшно, сколько теперь все это стоит! Разыскать легендарный бомбарь стало для Лазарева идеей фикс. Он прислушивался к разговорам и слухам, которые ходили между людьми, анализировал их, и, в конце концов, сделал для себя вывод, что никто и ничего про этот таинственный бункер не знал. Кроме него, получается, Виктора Лазарева.
Ваньку и Федора долго уговаривать не пришлось: эти двое всегда с удовольствием принимали участие в каждой авантюре друга. Сначала хотели выбраться тайно: брат Ивана был каптенармусом, про химзу они с ним договорились. А уж попасть на поверхность для знающих людей не проблема. Но тут неожиданно всплыла новость, удачно придуманная и запущенная Виктором на всякий случай, о схроне ГО в районе станции, и Виктор уговорил начальника отправить на поиски схрона именно их.
– Слышь, Витек, а ты точно уверен, что мы найдем его? – не унимался Иван.
– Не был бы уверен – не пошел бы! – отрезал Виктор. – Тебя никто с собой насильно не тащил. Мог бы оставаться рядом со своим папенькой.
Ванька смутился и опустил голову.
Где-то сзади, у реки, прокричала чайка. Путники невольно поежились: уж больно зловещим показался им этот крик. Слухи о чайках-людоедах уже ходили по станциям. Существование подобных монстров казалось невероятным, поэтому истории про них быстро попали в разряд потешных анекдотов. Но сейчас почему-то смеяться никому не захотелось. Наоборот, все трое, одновременно и независимо друг от друга, возжелали поскорее закончить с экспедицией и вернуться домой, на Петроградскую…
Птица вновь издала истошный крик, который неожиданно резко оборвался… И тут же раздался плеск воды, словно нечто большое упало в реку за домами.
– Сбил кто-то, – шепотом произнес один из ребят.
Виктор поднял руку вверх.
– Все. Дошли.
Впереди виднелись полуразрушенные оранжереи Ботанического сада. Без ухода Ботаничка пришла в запустение, но погибших, сухих или упавших на землю деревьев, как ни странно, не замечалось. Если так, то вполне возможно, что в самой глубине сада до сих пор шевелит сама по себе руками-ветками легендарная Шива. Только вот пугать теперь некого…
Тройка медленно двигалась вглубь парка, озираясь по сторонам. Осень щедро раскрасила и его, и весь Аптекарский остров в кроваво-багровый цвет. Словно никогда и не было у нее ни зеленой, ни желтой, ни какой другой краски. Может, от этого буйства красного, или еще от чего, было довольно неуютно, но, тем не менее, пока никакой опасности не наблюдалось. Еще совсем немного, и они будут у цели.
– Ребят, вы внимание обратили? – Федор поежился, словно за шиворот ему свалился ежик со всеми его иголками, – Тут же все тропическое вроде, а вот не вымерзло. Как так?
