Над полем боя повисла тонкая серая пелена: дымились примитивные орудия туземцев, коптили их углеводородные несовершенные Аи-Си двигатели, пылали леса и города. Тяжелый запах поднимался от горящих тел убитых. И все это смрадное серое облако медленно направлялось в сторону горных ущелий.
Группа наемников-спагов под моим началом только что спустилась с высоких величественных горных вершин, очистив их от имперских легионов ТхреннХааэ, и теперь подходила к границам Шонетка. Планета, на которой мы высадились, называлась Тхол.
Здешние горы славились своей красотой — невероятно, невозможно-великолепные. Они представляли собой отличные декорации для театра тех дел, которые мы готовились здесь совершить.
Туземцы называли их Безоблачными горами; некоторые вершины намного превосходили по своей высоте величайшие пики Гималаев. Представьте себе блестящую груду серых камней, извергающуюся из самих недр планеты: континенты, в бешеной ярости сталкивающиеся друг с другом, выплевывают обломки материков, и те, словно оторванные конечности, разлетаются в разные стороны.
Перед нами уходила в небо махина в сорок тысяч метров, и нам казалось, будто замерзший свет льется из атмосферы; пустынная каменная громада с зазубренными, стрелой уходящими вверх пиками, на которых можно высечь многократное «нет», — ни единого деревца, ни намека на почву, совершенно бесснежная, безоблачная; ни ветер, ни дождь за многие века не смогли добраться до них. Одно только солнце, как божество, имело право смотреть на скалы, касаться, согревать и разрушать их…
Кто-то прошептал мне в затылок:
— Джемадар Атол Моррисон.
Я посмотрел на слабо мерцавший командный пульт:
— Слушаю, сэр…
Вдалеке замаскированная батарея жителей Тхола открыла беспорядочный огонь, тем самым обнаруживая себя и, возможно, нарушая жесткую дисциплину основу линии обороны этой широкой пыльной равнины. Золотисто-коричневый, бронзовый закат освещал ряды обороняющихся — они уже чувствовали, что неминуемая гибель ждет их.
Со свистом пролетели снаряды, а через мгновения склоны холма осветились красными ослепительными вспышками, заставляя дрожать землю под моими ногами. Рядом разорвалась шрапнель. Несколько мелких осколков с легким тикающим звуком отскочили от моего скафандра.
Перед нами находился цвет местной воинственной расы: миллионы вооруженных до зубов воинов, таких же опасных, как и все то, что произвела эта странная планета.
Туземцам же противостояла отлично спаянная и слаженная команда наемников-спагов, состоящая из двухсот пятидесяти шести многое повидавших, отважных бойцов. Да, тяжело придется этим несчастным аборигенам… Вторжение началось неделю назад, и они прекрасно знали, что их ждет в недалеком будущем…
Все происходило почти точно так же, как и тогда, когда наемники атаковали Землю. Почти так же, за одним небольшим исключением — мы упорно сопротивлялись, в результате чего шесть сотен тысяч, и даже более того, хруффов-наемников остались лежать бездыханными.
И наших полегло немало — восемь биллионов…
Я тогда еще был ребенком. Мои родители были напуганы до смерти, а мне все происходящее казалось чем-то нереальным, очередной развлекательной программой. Но однажды я поднял голову и стал свидетелем гибели человеческого космического корабля — он взорвался на земной орбите, яркой вспышкой пронзив бледно-голубое небо. От увиденного меня бросило в дрожь, я усиленно моргал глазами, пытаясь адаптироваться к белым слепящим точкам, наблюдая, как пламя медленно умирало в атмосфере.
Где-то там, над этим пыльным бронзовым небом, неся на борту маленьких голубых поппитов, двигался по орбите огромный военный корабль. В старых преданиях и легендах все время говорилось об ужасных злодеях-захватчиках, пришедших с небес, могущественных существах, гораздо выше и сильнее человека, клыкастых чудовищах.
Именно так мы думали о внезапно появившихся хруффах. Только гораздо позже, когда нас уже покорили, люди обнаружили, что эти самые поппиты не более, чем слуги, даже, скорее, рабы каких-то монстров, окрестивших себя расой господ. Да, это были всего лишь маленькие голубые существа размером с лягушку, поведением и повадками напоминающие муравьев. Где-то, когда-то, очень давно, маленькие голубые лягушки строили особые города-муравейники, пронизанные замысловатыми переходами, предназначение многих из которых до сих пор трудно понять. Но у них были еще и машины, медленно, но верно учившиеся думать.
Остается только удивляться, когда и почему механические слуги этих нечувствительных лягушек решили объявить себя расой господ, которой необходимо выйти в открытый космос и завоевать Вселенную.
Дженнингс прошептал:
— Продолжай, господа начинают нервничать.
«Нервничать? Почему, если они уже имеют все, что только можно иметь? Может, они знают то, чего не знаем мы?»
— Да, сэр, через пятнадцать минут.
Я просканировал поле боя, запоминая рельеф местности, порядок расположения огневых позиций туземцев. Равнину окружали небольшие холмы; серебристо-коричневая река протекала по ней; на западе висело тяжелое оранжевое солнце, еще не совсем скрывшееся за горизонтом.