Будущее (статьи)
Авторы: Федор Васильевич Гладков / Александр Степанович Яковлев
Жанр: Публицистика
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 7 страниц. Год издания книги - 1927.
Через 110 лет после Октябрьской революции. Советские писатели и поэты размышляют о будущем. Из журнала «30 дней», 1927 год. Рисунки К. Ротова, Ю. Ганфа и Р. Френца
Читать онлайн Будущее (статьи)
Анкеты о далеком будущем интересны не представлением, какое они дают о нем, а представлением, какое они дают о взглядах определенного круга современников на это будущее.
Столетие теперь не то, что было когда-то. На заре человеческой истории и даже много позже, отношения между людьми и в связи с этим степень овладения человеком природой менялись сравнительно столь медленно, что действительно можно было бы хоть до некоторой степени пытаться нащупать конкретные общественные и технические очертания и через грядущее столетие.
Но прогресс общественных отношений и овладения природой все убыстрялся. Теперь мы вступили в эпоху, когда через такой промежуток, как столетие, можно ожидать встретить и принципиально, в основном новое, выходящее за рамки современных представлений. Возьмите предлагаемую анкету. Ответы написаны писателями, то есть теми, кому по штату полагается наибольшее количество фантазии. Вокруг чего вращается их фантазия? Да вокруг того, что мы видим и начинаем уже теперь: более полный разгром капиталистов, более многочисленные и удобные средства передвижения по воздуху, большее овладение силами радия и атомного распада вообще, более обширный территориально СССР, до всего земного шара включительно, и т. п. Для мечтаний, уходящих вперед на столетие и столетия, это немного: это задачи, поставленные уже в сегодняшний день.
Творчество освобожденного от классового гнета человечества должно быть так же разнообразно и неисчерпаемо, как сама природа. Мы создаем СССР, даже в мировом масштабе, не навеки. Освобожденное социализмом и освободившееся в социализме человечество найдет новые общественные формы бытия, которые сейчас трудно себе представить конкретно. Одно мы знаем — станет ненужным, исчезнет государство, этот орган угнетения и обороны против враждебных классов, ибо не будет и самих классов, — оно сменится, как переходной формой, государством-коммуной, и затем уступит место каким-либо еще более современным формам общественного бытия — лишь настолько простирается наше предвидение.
То же относится и к технике, к овладению природой. Последние полтора века принесли людям неведомую им раньше силу электричества, потом энергию атомного распада, не получившую еще, впрочем, применения (кроме медицинского использования распада радия и т. д.). Совершенно невозможно даже предвидеть, что принесет в этом отношении следующее столетие, но одно можно сказать с уверенностью: оно несомненно принесет нечто новое, такое, чего мы сейчас еще не можем предвидеть. Ибо научное изучение природы почти только еще начинается по-настоящему. Освобожденное от классового гнета человечество возьмется за научное овладение природой с неслыханно большей силой, чем до сих пор, с чрезвычайно возросшими возможностями, в своего рода «плановом порядке».
Вывод из всего этого прост: действительное будущее несомненно окажется ярче, богаче и разнообразней всех современных «самых смелых» мечтаний о нем.
Ю. Ларин
Федор Гладков
Через 100 лет
Всякая мечта о том, что будет когда-то, в отдаленные времена грядущей истории, — всегда пустая игра воображения. Из этого источника — всякое утопическое сочинительство. Все утопические романы прошлого столетия, это — с одной стороны, мечта угнетенных и обездоленных о свободе, например, «Вести ниоткуда» Морриса, а с другой — бред устрашенного ростом пролетариата буржуа (Уэллс) и, наконец, маниловские грезы после обеда (Беллами).
Мы как-то не привыкли предаваться пассивной мечтательности, занятые напряженной, необычайно трудной работой по строительству своей жизни, новой, невиданной, в прошлых веках, невероятно сложной во всех ее становлениях.
Но иногда, в момент волнений, когда идеал ослепляет мозг, как молния, невольно хочется осмыслить и оживотворить наше будущее, обогнать слишком медленное движение нашей планеты и создать легенду о временах, плывущих из бесконечности. Ведь они уже горят впереди, они уже ощутимы.
Мечтать о том, что реально, что неизбежно вытекает, как живой образ, из нашего конкретного идеала — потребность всякого революционера.
Мечта старается объять будущее и воплотить его в настоящее.
Что скажу я о своей мечте о грядущем?
Я думаю о том, чего не будет в эпохе XXI[1] века. Не будет того, что повелевало жизнью миллионов, что творило законы общежития — не будет рабства во всех его разнообразных видах, т. е. не будет господства человека над человеком: не только на людях, но и на лошадях не будут ездить верхом. Это значит, что фетиш нашей истории — собственность, будет уничтожена и самое слово забудется навсегда, и капли человеческой крови будут видеть только хирурги на операционном столе. Но эти капли крови будут струиться не навстречу смерти, а навстречу жизни.
Мы забудем о войнах, как о первобытном варварстве, и самое воспоминание о тюрьмах померкнет в блеске чудесных дворцов искусства.
Уже не зазвонят больше металлом нелепые, глупые по своему уродству, колокола поповских капищ.
Двери жилищ не будут вооружены замками (вообще исчезнут всякие запоры и несгораемые кассы), исчезнут кухни в домах, и унизительные семейные гнезда, где женщина и по сие время подъяремная невольница, — будут только предметом изучения историков, объективное спокойствие которых будет нарушено изумлением и гневом перед многовековым распятием матерей.
