«Будет жить!..». На семи фронтах
Авторы: Михаил Филиппович Гулякин / Алексей Иванович Фомин
Жанры: Биографии и мемуары, О войне
Цикл: Военные мемуары
Формат: Полный
Всего в книге 144 страницы. Год издания книги - 1989.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Читать онлайн «Будет жить!..». На семи фронтах
М. Ф. Гулякин, полковник медицинской службы
«БУДЕТ ЖИТЬ!..»
Глава первая
«ОПЕРИРОВАТЬ НАДЛЕЖИТ ВАМ!»
Парашют не раскрылся… — Будет ли жить сержант? — «Не теряйте времени!» — Как я стал хирургом. — Эшелоны мчатся к Москве. — На карте — родные места. — Бросок во вражеский тыл.
Прозвучала команда, и я вслед за очередным бойцом выбрался на крыло большого десантного самолета. Ослепила сияющая синева неба — день стоял ясный, солнечный, какими не часто балует ноябрь, предвестник зимних вьюг и лютой стужи.
Еще один шаг — и вот уже меня охватило ни с чем не сравнимое ощущение свободного, полета. Внизу серебрился и сверкал девственный снежный покров, а над ним плыли, медленно снижаясь, одуванчики парашютов.
Я приземлился в числе первых. Быстро освободился от строп, стряхнул с комбинезона снег и огляделся, отыскивая глазами подчиненных, — вместе со мной прыгали военфельдшер Василий Мялковский и санинструктор старшина Виктор Тараканов.
Гасли на снегу купола парашютов, но не гасла радость, наполнившая меня после удачного прыжка. Редким было такое настроение в те суровые дни, когда враг стоял у стен Москвы. И все-таки молодость брала свое, да и, откровенно говоря, не испытал я еще в ту пору всех ужасов войны, не впитал в себя горя людского, не познал боль личных утрат.
С парашютом доводилось прыгать и прежде, еще в период учебы во 2-м Московском медицинском институте. Но то были обычные спортивные прыжки в аэроклубе. Теперь же рядом со мной лежал на снегу армейский десантный парашют; с которым в скором времени предстояло выбрасываться в тыл врага. Это казалось загадочным, влекло неизведанностью и таинственностью. Пока же продолжалась боевая подготовка, и я радовался, испытывая уверенность в себе и своих силах, а главное, сознавая, что нахожусь в одном строю с людьми самой, на мой взгляд, мужественной военной профессии.
И вдруг все как-то переменилось. Я сразу не понял отчего — тревога мгновенно передалась мне от окружающих. Раздался крик. Еще не разобрав, что кричал, указывая в небо, военфельдшер Мялковский, я понял: случилась беда. Подняв голову, увидел, что один десантник падает комом.
— Парашют не раскрылся! — крикнул кто-то рядом со мной и добавил потерянно: — Теперь все…
Десантник упал на окраине населенного пункта, к которому примыкало широкое ровное поле — район нашего приземления. Я бросился к месту происшествия, краем глаза успев заметить, что Мялковский и Тараканов, не ожидая распоряжений, побежали следом.
Преодолев огороды, по которым из-за наметенных сугробов пробираться было особенно трудно, мы оказались на небольшой улочке. Десантника помогли отыскать местные жители. Он лежал в глубоком сугробе у плетня.
— Это сержант Черных! — определил Тараканов, видно знавший его лично.
Я еще не запомнил всех по фамилиям, ибо батальон, медицинскую службу которого доверили мне, сравнительно недавно был доведен до полного штата.
Склонившись над сержантом, стал нащупывать у него пульс. Повисшую плетью руку брал без всякой надежды, но — и это показалось невероятным — под моими пальцами пульс слабо, однако все же чувствовался.
— Что с ним? Что? — встревоженно спрашивал Тараканов без малейшей надежды в голосе.
— Жив, — отозвался я и попросил: — Помогите осмотреть!
Вокруг нас уже собирались люди. Причитала женщина в черной шали, полагая, что десантник погиб.
Вдали послышался гул мотора, и вскоре возле нас остановилась машина. Из нее вышли начальник санитарной службы бригады военврач 2 ранга К. Кириченко и начальник парашютно-десантной службы батальона лейтенант М. Поляков.
— В чем дело? — спросил Кириченко.
— Жив, — ответил я и доложил, что, судя по первому осмотру, у сержанта множественный перелом ребер и признаки внутреннего кровотечения.
— Сугроб спас, смягчил удар, — добавил военфельдшер Мялковский.
В этот момент Черных, приоткрыв глаза, прошептал:
— Я еще буду прыгать, доктор…
Он не спрашивал, он утверждал! Признаться, все опешили: жизнь едва теплилась в человеке, а он говорил о прыжках!
— Будешь, конечно будешь! — поспешил сказать ему Тараканов.
— Ваше решение? — спросил меня Кириченко.
— Есть показания к срочной операции, — неожиданно для себя самого, как-то уж чересчур по-книжному ответил я и предложил доставить пострадавшего в городскую больницу, где наверняка должны быть и квалифицированный хирург, и хирургические сестры.
— Довезем? — спросил Кириченко.
Я пояснил, что иного выхода нет. И тут заговорила одна из женщин:
— Так у нас же есть больница, это вон там, — показала она, — недалеко совсем.
— Едем! — решил Кириченко.
Мы положили сержанта на заднее сиденье легкового автомобиля, поехали осторожно, чтобы не причинить ему боль. Я понимал, что Кириченко сделал правильно, избрав сельскую больницу, — до города мы бы сержанта не довезли. Сомневался в одном: есть ли здесь хирург и квалифицированный средний персонал.
Мои опасения оправдались. Нас встретил фельдшер. Он проводил в операционную — небольшую светлую и чистую комнату на втором этаже. Необходимое оборудование в ней было, стоял у стены и шкаф со стеклянными дверцами, сквозь которые виднелись различные медикаменты.
