— Ну что, нравится тебе моя идея? — спросил Альберт Дадамян у Потапова, после того как изложил суть своего предложения.
Потапов молча взял с невысокого столика бутылку "Мартини" и разлил ее содержимое по бокалам.
— Давай лучше выпьем, Алик.
— Выпьем, Сережа, конечно, выпьем, — с готовностью согласился Дадамян и тоже взял бокал.
Когда оба их осушили, Альберт, хитро прищурившись, посмотрел на задумчивого Потапова и снова спросил:
— Ну что, вступаешь в мою Ассоциацию спортсменов-предпринимателей?
Потапов усмехнулся:
— Кто тебе это название придумал?
— Чем плохо название? — недоуменно пожал плечами Дадамян. — Я сам его придумал. Мы с тобой бывшие спортсмены: я борец-классик, ты боксер. Оба теперь бизнесом занимаемся.
— Я, Алик, уже давно не боксер, а скорее коккер-спаниэль, — отшутился Потапов, вынимая из пачки сигарету и прикуривая ее, — в спортзале на тренировке последний раз лет десять назад был, сигареты, как ты, наверное, успел заметить, изо рта не выпускаю.
— Э-э-э, — взмахнул рукой Дадамян, — брось прибедняться, Сережа, ты еще форму держишь, а я вот совсем расплылся.
После этих слов Альберт с довольной улыбкой на устах положил густо покрытую волосами руку на свой весьма внушительных размеров живот.
Дадамян был высокий сорокалетний мужчина с седыми волнистыми волосами, сильно уже поредевшими.
Когда-то Альберт выступал на борцовском ковре, но, бросив спорт, прибавил килограммов тридцать и в свои сорок лет выглядел восьмипудовым увальнем с неизменной добродушной улыбкой на лице и иронично поблескивающими черными глазами.
Дадамян был первым и одним из немногих спортсменов в области, выполнившим норматив мастера спорта международного класса. Поэтому он слыл любимцем не только у многочисленных спортивных болельщиков, следивших за его успехами как на всесоюзной, так и на международной арене, — его также уважали и ценили местные деятели, гордившиеся тем, что воспитали в области такого прекрасного борца.
Во многом благодаря своей популярности среди "отцов" области Алик по окончании спортивной карьеры успешно начал карьеру спортивного функционера.
С начала перестройки Алик, как его звали близкие друзья, возглавлял уже первый в области негосударственный Фонд поддержки спортсменов. Кроме этого, он был учредителем многих коммерческих предприятий, кои успешно развивались, пользуясь его влиянием и поддержкой.
— Кабинетная работа, сам понимаешь, — улыбался Альберт, — самое спортивное мероприятие для меня сейчас — это баня. Каждую неделю хожу туда с друзьями, хочешь, и ты приходи.
Я по понедельникам в Щукинской бане парюсь, там в этот день никого, кроме меня и моей компании, не бывает. Посидим, пивка попьем, заодно и дела обсудим.
— Спасибо, Алик, — поблагодарил Потапов, — обязательно воспользуюсь твоим предложением… сходить с тобой в баню.
Блестящие глазки Альберта внимательно и цепко впились в лицо Потапова:
— А как насчет другого моего предложения? — спросил Дадамян. — Пойдешь со мной вместе в политику?
— Знаешь что, Алик, — улыбнулся в ответ Потапов, — если бы ты организовывал ассоциацию спортсменов, я бы с радостью возглавил в ней фракцию бокса, а лучше — настольного тенниса, меньше ответственности и денег требует… Помогали бы спортсменам после завершения их спортивной карьеры устраиваться в жизни, детский спорт бы развивали. Всем этим я, правда, и так занимаюсь, но в компании с тобой я бы делал это с еще большим удовольствием.
— Что тебя, Сережа, смущает? — спросил Дадамян.
Потапов усмехнулся:
— Если честно, то смущают сами спортсмены-предприниматели… Все это звучит как легализованный рэкет-клуб. Боюсь, что организация с подобным названием вызовет серьезное недоверие как правоохранительных органов, так и руководства губернии.
— Да брось ты, — поморщился Дадамян. — Зря, Сережа, беспокоишься, откровенных бандюков в команду брать не будем. Все люди будут солидные, с деньгами и влиянием в городе. А спортсменов я специально в названии упомянул.
Спортсмены — это всегда сила, а объединенные спортсмены — это сила очень большая. Предприниматели же — это деньги. Я хочу создать структуру, которую бы все уважали и боялись. В области грядет большая смена власти, губернатор стар и скоро уйдет в отставку.
Если мы с тобой объединим усилия и свой политический вес, нам мало кто сможет противостоять.
Потапов внимательно слушал Альберта, не перебивая, лишь изредка затягиваясь сигаретой. Когда Дадамян закончил свою речь, Потапов ответил не сразу, он еще какое-то время обдумывал его слова.
— Ты верно мыслишь, Алик, — произнес он наконец, — добиться чего-либо значимого можно, лишь объединив усилия, но, по-моему, ты забываешь об обратной стороне медали.
— Ну давай, Сережа, освети мне ее, эту темную сторону, — Альберт нетерпеливым движением поправил на запястье золотые часы с браслетом.
— Объединившись со своими союзниками, ты становишься не только большой силой, но и крупной мишенью, — ответил Потапов.
Полное лицо Альберта расплылось в самодовольной и одновременно добродушной улыбке:
— Нет еще такой пушки, которая смогла бы расстрелять такую мишень, как я. А если даже и найдется такой стрелок с пушкой, я о его планах узнаю раньше, чем он успеет их осуществить.
