I. Агенты сверженного короля
В четверг 13-го июня 1689 года ранним утром в устье реки Луны недалеко от Кокергама бросил якорь большой тяжелый корабль с узкой кормою. С него немедленно спустили шлюпку, и два пассажира поспешно сошли на берег в Корке, расположенном на южном берегу реки возле самой гавани. В обоих пассажирах заметна была военная выправка. Они несли с собой два ящика с пистолетами, две шпаги и большой дорожный мешок.
Выходя из лодки, один из них вспомнил, что он забыл взять с собою свои седельные вьюки, и хотел было вернуться за ними. Но товарищ удержал его, заметив, что теперь таможенные чиновники уже наверно явились на корабль, и, несомненно, арестуют его.
Чтобы понять значение этого предостережения, необходимо иметь в виду, что весною этого года бывший английский король Иаков II, поддерживаемый Людовиком XIV, высадился в Кингселе в Ирландии и торжественно вступил в Дублин, где был восторженно принят народом. Скоро он оказался во главе значительной армии и принялся осаждать город Лондондерри на севере Ирландии.
Чтобы поднять восстание среди приверженцев Иакова в Ланкашире и северных графствах, из Дублина и других портовых городов беспрестанно шныряли тайные агенты короля. Вот почему были приняты все меры, чтобы их арестовывать и предупреждать их преступные замыслы. Но меры эти не всегда удавались.
Судя по тому, как высадились на берег наши незнакомцы и, принимая во внимание ранний час, было естественно заключить, что они принадлежали к числу агентов Иакова II. Так оно, действительно, и было.
Незнакомцы, по-видимому, не боялись погони за собою, так как один из них, тот самый, который забыл свои седельные вьюки, приказал матросам принести их потом к нему в маленькую гостиницу Тома Твистона в Кокергаме, в которой он намерен ныл позавтракать.
Не успели матросы сделать несколько шагов, как чиновники местной таможни Лейланд и Гольт явились на борт корабля.
Они стали опрашивать судовладельца Чарльза Каусона относительно груза и получили ответ, что на корабле нет ничего, кроме тонны-другой железных горшков, тонны-другой железных брусьев и девяти бочонков с мясом. Хозяин заявил еще, что он привез из Дублина двух пассажиров, которые только что высадились.
— Почему же они обнаружили такую поспешность? — подозрительно спросил Лейланд. — Вы обязаны были, как вам, наверно, небезызвестно, задержать их до нашего прибытия.
— Они настаивали на том, чтобы их немедленно спустили на берег, и я не мог помешать им, — отвечал Каусон.
— Мы этого так не оставим, — сердито вскричал Гольт. — Был у них какой-нибудь багаж?
— Багажа было немного, сэр. Они оставили здесь пару седельных вьюков.
— Седельные вьюки! Ага! Где же они?
— В трюме, сэр, — отвечал Каусон.
— Вам, конечно, известны имена и род занятий этих людей? — спросил Лейланд.
— Что касается рода их занятий, то на этот счет я ничего не могу сказать, — возразил Каусон. — Но имена их я вам могу назвать. Одного из них зовут Трельфолль, другого Лент. Последний, как я полагаю, ирландец. Оба, как я уже сказал, прибыли из Дублина.
— Все это очень подозрительно, — заметил Гольт. — Осмотрим-ка их багаж.
В сопровождении судовладельца оба чиновника спустились в трюм и скоро отыскали там забытые вьюки. Они оказались набитыми разными бумагами весьма компрометирующего содержания — бланками короля Иакова, списками дворян-католиков, воззваниями к этим дворянам с приглашением поднять войска, захватить командование милицией и быть готовыми к восстанию по данному сигналу. Все это доказывало, что в северных областях ожидалось восстание.
Оба чиновника с изумлением смотрели друг на друга. Они не могли понять, каким образом могли быть забыты столь важные документы.
— Ну, мистер Каусон, — воскликнул Гольт, — что вы на это скажете? Можно ли теперь отрицать, что вы втянуты в заговор якобитов? Оба эти заговорщика, которых вы привезли из Дублина, конечно, будут повешены, как изменники. Надо только их захватить. Но, конечно, в то же самое время будете повешены и вы за их укрывательство.
— С нами крестная сила! — воскликнул Каусон, боязливо смотревший, как таможенные вскрывали вьюки. — Ведь я не имею никакого отношения к революции и никогда не участвовал в ней ни здесь, ни в Ирландии. Я верный подданный короля Вильгельма и королевы Марии. Я не знаю ничего об этих людях, но не могу не похвалить их: за переезд они заплатили мне десять фунтов. Провизия и вино у них были свои. К экипажу они были также очень щедры. Но они требовали, чтобы, кроме них, других пассажиров не было.
— И это обстоятельство не возбудило у вас подозрения? — спросил Лейланд.
— Они хорошо платили, и я их не расспрашивал. Но если бы я подозревал в них агентов короля Иакова, которые стараются поднять восстание и возвести его на трон, то я, конечно, выдал бы их.
— Вам и надо было бы это сделать, мистер Каусон, — сказал Лейланд. — Но так как вы не исполнили вашей обязанности, то вам и придется отвечать за это. Вас будут считать их сообщником.
— Что же я должен сделать, чтобы оправдаться? — воскликнул Каусон.
— Съехать с нами на берег и помочь нам задержать их. Если мы их арестуем, вы будете свободны от обвинения.
