Часть первая. Навстречу красному солнцу.
Глава 1. Разрешение
Их было двое, потом между ними стеной выросла чернота космоса, раскидала родных людей по Вселенной. С тех пор минуло целых шесть лет.
Лика смотрела на электронное табло, вмонтированное в стену напротив: одна двойка, две единицы и девятка - перевёрнутая шестёрка. 2119-й год.
С тех времён, как “Сирин” отбыл на Прокси Центавр b, мать исчезла из её жизни, потерялась в бескрайней черноте, оставив лишь дневники и память об их молчаливых разногласиях.
Лика устала ждать и смотреть на часы. Ей было жарко и в то же время холодно. А на улице царил май — любимый весенний месяц! Метаматериал блузки и свободный крой брюк позволяли коже дышать, но сейчас это не помогало.
Лика встала и прошлась по коридору, медленно, будто не нервничала, памятуя о том, что вся жизнь современного человека проходит под строгим надзором. А уровень стресса у неё и так на верхней границе нормы, как сообщили тесты на прошлой неделе. В остальных не сомневалась: показатели - одни из самых высоких в её сфере. Талант, можно сказать. Лика вздохнула: на фоне её матери она всегда была бледной тенью. У той и глаза сияли ярче, и волосы были гуще, и каштановый отлив более насыщенный. Лика специально отрастила локоны, чтобы хоть чем-то на неё не походить.
А уж про достижения в астробиологии и говорить нечего: Олимпиада была первой и лучшей. Мать уехала на Проксима Центавра b. А Лика осталась на Земле.
В коридоре было светло и пусто, стерильно чисто. Белые стены, белый пол и потолок, белые кресла, символы непредвзятости правящего аппарата. Глаза слезились от этой безупречной белизны. Сюда попадали только по приглашению, и сегодня очередь Лики получить ответ.
— Гражданка Анжелика Леснова, вы можете проходить! — раздался синтетический голос из динамика, вмонтированного под потолком. Где точно, Лика не знала, и ей в детстве казалось, что не машина говорит с ней, а высшие силы. А коридор в воображении девятилетней девочки вёл в зал Страшного суда. Лика усмехнулась: так и есть.
У матери, Олимпиады Лесновой, были тесные знакомства во многих Отделах. А уж в Отделе космических полётов её принимали как знаменитость. Да она ей и была. И таскала дочь с собой, чтобы ту запомнили. Сейчас Лика надеялась, что былые связи помогут.
Она твёрдой походкой вошла в квадратный кабинет Романа Ивановича Дмитриева, заместителя по проекту «Гамаюн». После холодов нанотрубок глазам необходимо привыкнуть к мягкому ненавязчивому освещению. Пахло цитрусом, окна были плотно зашторены - система поддерживала заданный режим.
Лика помнила письменный стол в ретростиле и высокого импозантного мужчину с проседью. Сейчас он совсем седой, но остались та же широта жестов, подглядывание свысока и скупая улыбка. Лучше всего у Дмитриева получалось покровительствовать близким. А с её матерью он виделся часто, Лика помнила совместные завтраки и их счастливые улыбки, подмигивания, его шутки и хрустальный смех матери. Одно время она считала его своим отцом.
— Лика, проходи, не стесняйся! — Дмитриев поцеловал её руку. Старомодная вежливость смутила, но Лика позволила довести себя до кресла.
— Я пришла.
Роман Иванович будто наслаждался её нетерпением, а может, ему просто было неловко отказать? Он даже на крики матери, на её оскорбления в финале романа лишь виновато опускал глаза.
— Хотите освежиться? У меня есть шоколадный энергетический коктейль. Ты ещё любишь шоколад?
— Нет, спасибо. Я хотела бы узнать ответ, — Лика сцепила руки на коленях до хруста в суставах. Она никак не могла расслабиться и принять игру сидящего напротив. А он забавлялся своей властью, видя её нетерпение, продолжал добродушно усмехаться, словно добрый волшебник, дарящий эскимо ребятне.
— Ты всё такая же нетерпёха!
— Простите! — Лика вперила глаза в пол, но тут же вскинула подбородок и посмотрела на Дмитриева с вызовом. По тону голоса она услышала, что вопрос решён в её пользу. Лика никогда не ошибалась, она чувствовала, что на самом деле хочет сказать собеседник, что тот прячет за вязью фраз. За эту способность получила прозвище “ведьмы” в школе и “телепата” в академии. — Меня включили в состав, ведь так?
Улыбка сползла с лица Романа Ивановича, сделав его усталым.
— Я хотел с тобой поговорить об этом. Пока нет. Решать тебе. Но сначала выслушай меня: ты мне не чужая.
— Я знаю, что вы мне скажите! Моя мать не хотела бы, чтобы я туда отправилась, достаточно того, что первая экспедиция пропала, и существует большая вероятность не вернуться. Я знаю всё это и тем не менее настаиваю. Вы не можете мне отказать тольео на основании страхов. У меня прекрасные тесты, я перспективный астробиолог.
Дмитриев на мониторе, встроенном в поверхность стола, активировал проекцию, вмиг зависшую между ними. Перед глазами Лики пробежала вся её жизнь, выраженная в цифрах, графиках успеваемости, коэффициентах развития. Везде балл выше среднего. Она всё же стала перспективной, видела бы Липа - мать. Наверняка бы хмыкнула и сказала: “Это логично. Сколько я на тебя сил потратила!”
— Посмотри! Ты сможешь получить любое достойное место и жить, не гоняясь за призраками прошлого!
