Какой таинственной казалась мне та ночь,
Я затушил свечу и стал ждать, чего - не знаю.
В тишине вдруг представилось мне
Блуждают тени возле дома разных сказочных зверей,
Исчезнут и возникнут снова.
Стучатся еле слышно в мою дверь, мою дверь.
Я подошёл к окну всмотрелся в темноту,
Стекло протёр и улыбнулся,
И в самом деле
Всё, что я представлял, увидал
Блуждают тени возле дома разных сказочных зверей,
Исчезнут и возникнут снова,
Стучатся еле слышно в мою дверь, мою дверь
Блуждают тени возле дома разных сказочных зверей,
Исчезнут и возникнут снова,
Стучатся еле слышно в мою дверь.
Король и шут
Сколько помню себя - я никогда не болел. Нет, вру - болел - но как бы это сказать - чихнул пару раз, и всё - болезнь убиралась от меня, как будто я напился антибиотиков, или же сделал кучу уколов. Даже когда в нашем классе, а потом в университете, свирепствовали эпидемии гриппа - я ходил по опустевшим коридорам учебных заведений с видом победителя - хрен вам, а не комиссарского тела! И это при том, что спортом я особо-то не занимался, никогда не злоупотреблял физкультурой или каким-нибудь оздоровляющими упражнениями.
Чем горжусь? Тем, что как сказал знакомый медик, от предков мне достался невероятный иммунитет? Да, горжусь, а почему и нет? Моя прабабушка с маминой стороны, простая деревенская баба, дожила до ста семнадцати лет. Кстати - по дошедшим до меня слухам, она была деревенской колдуньей и уходила из жизни очень тяжело.
Как-то бабушка виновато сказала моей матери: 'Она так просила взять её за руку - взяла бы, она бы так не мучилась! Никак не могла уйти...так и померла в муках, ругала меня всё. Она же должна была передать свою силу мне, а не вышло. Мне бы тогда пришлось передавать силу Петьке...ну её, силу эту. Прожили жизнь как люди, и слава Богу! Эй, ты, шпана, ну-ка хватит подслушивать!' - я с позором был изгнан из-за угла кухонной двери и бит веником.
Я тоже ничем не отличался от всех окружающих - ну, кроме, как сказал - отменным здоровьем, которое не мог пошатнуть никакие СПИД или проказа (тьфу-тьфу! Как говорила бабушка - язык мой - враг мой!). Дожил я до двадцати двух лет спокойно, сытно и весело - пока не случились эти события, перевернувшие всю мою жизнь...
Этот день начался как обычно - я пришёл в фирму по ремонту сложной бытовой техники - телевизоров, мониторов и всякой такой хрени, водрузился на своё кресло и предвкушая чашку кофе, общение в скайпе со своими друзьями - после плотного возлияния, общения, наконец, собираясь проверить этот чёртов ящик, занимающий половину моего рабочего места.
В огромном зале было светло и прохладно, гудела аппаратура и пощёлкивали выключатели, у входа в зал скапливалась небольшая группка знакомых и знакомых знакомых мастеров, ожидающих выхода своего благодетеля к столу охранника - нормальная обстановка сервисного центра по ремонту, к которой я привык за полгода, что здесь работаю, и которая вызывала только скуку и больше никаких эмоций. Платили здесь неплохо, и после окончания физмата я устроился сюда работать через папиного приятеля, имеющего какое-то отношение к системе этих сервисов.
Так-то работа меня не напрягала - мне с детства нравилось возиться с приборами - дома имелся осциллограф и различные причиндалы для ремонта техники, так что тут я был, можно сказать, на своём месте. Амбициозностью я не обладал - хватает на жизнь, на одежду, обувь, на пиво и сходить в клуб с девчонкой - и ладно. Ну да - хотелось бы там мотоциклет с визжащим глушителем, и чтобы девка прижималась ко мне голыми сиськами, смеясь и размахивая снятой майкой - но я смотрел на жизнь реально - на хороший моцик надо много денег, а на плохом - только позориться, что касается темы сисег - ну да, вниманием не был обижен, но и сексуальным маньяком тоже не был. В общем - среднестатистический парень, каких миллионы и на которых держится весь мир. Так я считал до этого дня...
Закончив свои делишки и искоса поглядывая на приближающего ко мне начальника группы, я с умным видом снял заднюю крышку телевизор и погрузил свои умелые руки вовнутрь, автоматически, как последний лох, цапанувши обеими руками за внутренности аппарата...
Что было в течение этих десяти минут, я не помню, мне рассказывали, что я вскрикнул и с грохотом свалился со своего стула на каменный пол, ударив головой в него с таким стуком, что услышал даже охранник в двадцати метрах от меня.
Подбежавший ко мне начальник группы кинулся слушать сердцебиение - его не было. Минут пять я лежал на полу в окружении толпы тупо взирающих на меня соратников, пока их не растолкал с матерными выражениями и пиханием локтями старый мастер, хромой, перекошенный на одну сторону Василий Петрович, работавший по вызовам ещё в советское время.
Он кинулся ко мне и с силой ударил несколько раз по груди сложенными вместе кулаками, прямо в сердце. Потом на этом месте у меня был огромный синячина и сильно болела грудь - мастер был сухонький и старенький, но ходьба с клюшкой так натренировала его руки, что он бы мог гнуть ими подковы... Сердце снова пошло.