Блез Паскаль

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Стрельцова Галина Яковлевна — кандидат философских наук, доцент кафедры истории зарубежной философии философского факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова — специализируется в области истории французской философии, автор книги «Критика экзистенциалистской концепции диалектики» (М., 1974) и ряда статей по философии Ж. П. Сартра и Б. Паскаля.

Паскаль был представителем раннебуржуазного общества, которое породило, согласно Ф. Энгельсу, «титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными» (1, 20, 346).

Поэты и писатели любят обращаться к образу «бездны Паскаля» и к теме «мыслящего тростника», каковым он считал человека. Среди ученых и философов в XVII в. становится популярным афоризм Паскаля: «Что превышает геометрию, то превосходит и нас» (14, 349). А его убеждение в том, что «все достоинство человека заключено в мысли», составляет кредо новой философии и основу гуманистической культуры Нового времени с ее культом разума и верой в бесконечный его прогресс.

Философы и писатели, озабоченные «вечными проблемами» человеческого бытия, обращаются к «Мыслям» Паскаля как источнику выстраданных и тонких рассуждений о смысле жизни, природе человека, его счастье и высшем благе. Недаром Лев Николаевич Толстой относил Паскаля к «учителям человечества» наряду с Сократом, Платоном, Спинозой, Руссо, Кантом, Фейербахом и др. и включил его высказывания в «Круг чтения на каждый день», сборники «мыслей мудрых людей», которые он издавал в 1903–1910 гг. (см. 53). С одобрения и при содействии Толстого в 1889 г. вышла книга «Французский ученый Влас Паскаль. Его жизнь и труды» (см. 49).

Прижизненная слава Паскаля связана с его научными открытиями, вызывавшими восхищение у X. Гюйгенса и Лейбница, а у осторожного и сдержанного Декарта — несомненный интерес.

Сам Паскаль считал себя ученым и скептически относился к существующей философии. Но немного найдется таких ученых, которые бы оставили столь глубокий след в философии, как этот «отшельник из Пор-Рояля». Некоторые диалектические идеи Лейбница, скептицизм и вольнодумство П. Бейля, антиклерикализм Вольтера, деизм чувства Ж. Ж. Руссо концепция воспитания Гельвеция, философия чувства И. Якоби, «теория» житейской мудрости Шопенгауэра, философия человека Фейербаха, антисциентизм и парадоксализм Ницше, интуитивизм Бергсона, концепция человеческого существования экзистенциалистов «диалектическая теология» Р. Нибура и П. Тиллиха — таков очень неполный перечень тех разнообразных философских течений, которые в большей или меньшей степени имели своим истоком идеи, содержащиеся в «Мыслях» Паскаля. Его хвалили, одобряли, возвеличивали называя «мудрецом», «святым», французским Архимедом; его опровергали, обличали, обвиняли, но умолчать о нем не могли во все времена: «Одобряемый или порицаемый, Паскаль остается живым» (59, 234). До сих пор он волнует, вызывает споры, желание вступить с ним в диалог, не оставляя равнодушным пытливое человечество.

Но время от времени паскалеведы ставили вопрос: «Философ ли Паскаль?» Одни ссылались на отрицательное отношение мыслителя к философии вообще и на его многочисленные критические высказывания о различных «философских сектах» его времени, усматривая окончательный приговор философии в его известном афоризме: «Философия не стоит и часа труда» (14, 510, фр. 84). Здесь можно вспомнить и другой очень характерный фрагмент из «Мыслей», в котором он говорит о «суетности разных видов философской жизни, в частности пирронизма и стоицизма» (там же, 591, фр. 694).

Другие резонно указывали на тот факт, что Паскаль не создал ничего хотя бы отдаленно напоминающего целостную философскую систему, которые были традиционными в философии и до и после Паскаля. Более того, Паскаль — сознательный враг какой бы то ни было замкнутой философской системы, убежденный в том, что ни одна из них не может охватить бесконечного многообразия действительности. Как считает исследовательница философии Паскаля, Флорика Нэго, в те далекие времена «ему и в голову не могло прийти, что может быть другая философия, помимо догматической и систематической. Именно поэтому Паскаль, который имел абсолютное призвание к философии, устранился от нее, убежденный в том, что она может быть только догматической» (93, 146). Лишь спустя 200 лет появятся философы, которые сознательно и с вызовом для всей предшествующей философской традиции заявят о том, что философия не только может, но и должна быть несистематической, если она «хочет» быть ближе к жизни и человеку (С. Киркегор, Ф. Ницше, Л. Шестов, современные экзистенциалисты).