Милан
Пьеро Манцано рванул руль в сторону. Его «Альфа-Ромео» неудержимо летела на бледно-зеленый автомобиль, резко замерший впереди. Манцано уперся в рулевое колесо, и ему живо представилось, как обе машины сминаются с ужасающим скрежетом. Визг тормозов, калейдоскоп огней в зеркале заднего вида, мгновение перед ударом…
Время словно застыло. Почему-то в этот миг Манцано подумал про шоколад и про то, как собирался через двадцать минут принять душ, а после устроиться на диване с бокалом вина и сговориться с Карлой или Паолой насчет следующих выходных.
«Альфа-Ромео» дернулась и встала в миллиметре от бампера впереди стоящей машины. Манцано отбросило на спинку сиденья. Улица погрузилась во мрак, светофор, еще секунду назад зеленый, погас, и в глазах еще расходились радужные пятна. Вокруг громыхала какофония из гудков и металлического лязга. Слева темноту прорезали фары грузовика. На том месте, где только что стояла зеленая малолитражка, возникла в снопе искр синяя громада. Последовал жуткий удар. Манцано врезался головой в боковое стекло. Машину крутануло, словно карусель, и тут же ее остановил следующий удар.
Ошеломленный, Пьеро огляделся и попытался сориентироваться. Одна фара еще горела, и снежные хлопья плясали в ее свете, таяли на мокром асфальте. Капот согнуло пополам. Впереди, в нескольких метрах, краснели задние огни грузовика.
На раздумья не было времени. Манцано быстро отстегнул ремень безопасности, нашарил телефон и выпрыгнул из машины.
Аптечка и знак аварийной остановки лежали в багажнике. Пьеро бегло осмотрел машину. Грузовик мало что оставил от передней части; левое колесо оказалось вдавлено в месиво из металла. «Альфа-Ромео» теперь годилась разве что на лом. Водительская дверь грузовика была открыта. Манцано обежал кабину – и замер.
В свете фар с полосы встречного движения картина представлялась еще более зловещей. Здесь тоже произошло несколько аварий. Бледно-зеленая машина была смята с водительской стороны и оказалась зажатой под бампером грузовика. Из моторного отсека – вернее, его остатков – валил пар, окутывая место аварии. Низкий коренастый мужчина в утепленном жилете пытался открыть покореженную дверь. Водитель грузовика, решил Манцано. Он подбежал к машине, и от увиденного к горлу подступил ком.
От удара водительское кресло сорвало с креплений и опрокинуло на колени женщины на пассажирском сиденье. Водитель безжизненно повис на ремне, голова была вывернута под неестественным углом, лицо уткнулось в обмякшую подушку безопасности. Под креслом были видны только руки и голова женщины. Лицо ее заливала кровь, веки дрожали, губы едва заметно шевелились.
– «Скорую»! – крикнул Манцано водителю грузовика. – Вызовите «Скорую»!
– Нет сигнала! – отозвался водитель.
Губы женщины замерли, лишь кровавые пузырьки надувались в уголке рта с каждым выдохом, свидетельствуя о том, что она еще жива. Тем временем вокруг собралось столько народу, что свет фар едва пробивался к месту аварии. Люди стояли под снегопадом и глазели.
Манцано кричал, чтобы все расходились, но никто не двинулся с места. Казалось, они и не слышали его. Только теперь он осознал то, что произошло за миг до столкновения. Дорожное освещение, светофоры – все внезапно погасло. Потому вокруг так темно. И ночь казалась темнее обычного.
– Господи, на вас взглянуть страшно! – воскликнул человек в лыжной куртке. – Вы были в машине?
Манцано мотнул головой:
– О чем вы?
Мужчина показал на его левый висок:
– Вам нужен врач. Присядьте.
Теперь Пьеро ощутил пульсирующую боль, что-то теплое стекало с виска и по шее. У него закружилась голова.
Манцано привалился к покореженной машине. Пока он тщетно пытался унять головокружение, в ночи разнесся пронзительный, долгий сигнал – словно последний крик о помощи.
Рим
Сигнал звучал непрерывно, в дополнение на экранах мигал целый калейдоскоп маячков.
– Черт знает что творится! – воскликнула Валентина Кондотто, лихорадочно нажимая на клавиши. – Сначала резко подскочила частота, а потом сработало аварийное отключение. Северная Италия обесточена! Раз – и всё, без предупреждения!
Три года назад Кондотто стала системным оператором в центре управления «Терна» в окрестностях Рима. С тех пор она по восемь часов на дню следила за подачей тока на распределительные сети Италии и контролировала энергообмен с сетями соседних государств.
Перед ней на широком, шесть на два метра, экране горели разноцветные линии и клетки. Итальянская электросеть. На мониторах справа и слева высвечивались актуальные данные от сетей. На рабочем столе Кондотто еще четыре небольших монитора показывали ряды чисел, кривые и диаграммы.