Биография любви. Леонид Филатов

Биография любви. Леонид Филатов

Авторы:

Жанр: Биографии и мемуары

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 69 страниц. Год издания книги - 2012.

Роман Нины Шацкой и Леонида Филатова начался в Театре на Таганке, когда она еще была замужем за Валерием Золотухиным.

Десять лет длился этот безумный роман. Десять лет они думали, что никто ничего не замечает. Дальше так продолжаться не могло. О такой любви, такой преданности мечтает каждый, испытать дано единицам. Они выстрадали свое счастье.

В книге использованы записки, телеграммы, письма Леонида Филатова, адресованные Нине Шацкой и написанные с 1972 по 1985 гг.

Читать онлайн Биография любви. Леонид Филатов


Предисловие

Себе, моим детям и детям моих детей

Представляю себя, если Богу будет угодно, эдакой седенькой старушонкой, достающей трясущимися ручками из укромного, только ей известного местечка, потрепанную от времени эту самую книжку.

Она удобно усаживается в старое кресло. Тишина. Никто и ничто не мешает, только мотылек одиноко бьется об оконное стекло. Будто лаская, она проводит ладонью по книге, вздыхая, открывает ее, и уже глаза бегут по этим строчкам. Слезы льются из подслеповатых глаз, потом голова запрокидывается на спинку кресла, книга остается лежать раскрытой на коленях, легкая улыбка полетела куда-то к звездам, и память следом за ней улетает в такое далекое и близкое прошлое.

И вот эта умилительная сценка подвигает меня на написание станущей когда-нибудь потрепанной книжки…

Я не слукавлю, говоря, что эта книга будет интересна только мне и, может быть, моим детям и детям моих детей.

Эта книга — своего рода хранилище, где собрано все самое для меня дорогое, и это прежде всего Лёнины записки, телеграммы, письма, адресованные мне и написанные с 1972 по 1985 год: в 1985 году мы с Леней наконец-то узаконили наш бесконечно-длинный, четырнадцатилетний, горько-счастливый Роман.

К сожалению, я вынуждена обнародовать свой дневник, — не по годам наивный, я бы даже сказала редкий по наивности, но, безусловно, честный, так как именно он объясняет появление Лёниных писем мне. Зачеркнутые строчки и вырванные страницы обнаруживают мою конспирацию на случай, если бы дневник вдруг попал в чужие руки. С 1975 по 1980 год я прекращаю его вести, стараясь через «не могу» освободить себя от Лёниной зависимости, но при этом оставаясь, и я это буду остро ощущать, на его крепком поводке. Поэтому встречи, несмотря на мои «уходы», продолжались. Считая себя свободной, совсем разорвать наши взаимоотношения мне было не под силу: Лёня держал меня мертвой хваткой. В 1980 году, за два года до того момента, как мы стали жить одной семьей, я снова открыла свой дневник

Дневник — это и есть та моя сумбурная, иллюзорно-реальная жизнь.

В книге мои воспоминания о некоторых эпизодах из нашей жизни, немного о себе, чем и как я жила до того дня, когда увидела моего любимого, его последнее счастливое лето и осень, все, что относится к истории нашего Романа.

Обладая большим архивом, в следующей книге надеюсь опубликовать ту его часть, где будет звучать только Ленин голос, его размышления о нашем времени, о разных событиях в разные годы.

Не имея писательского опыта и дара, я все же решила написать книгу самостоятельно, отказавшись от редактуры, сохраняя таким образом ту нашу с Лёней ауру, то воздушное пространство, которое было только нашим.

Вступление

Лёня был сделан из чистого золота!..

С. Соловьев

— Нюська, ты меня любишь? — в который раз за день спрашивает Лёня, лежа в кровати и смотря что-то по телевизору.

— Да!

— А как?

— Очень!

— А за что? — дурашливо-озорно настаивает он.

В тон ему сыплю горохом:

— Ты — наше национальное достояние, гордость нации, за то, что не лебезишь ни перед какой властью, свою жизнь и поступки соразмеряешь с понятиями долга, чести, совести, достоинства (добираю воздух), ты в жизни ни разу не запятнал себя…

— Ну хватит, Нюська, не умничай, тебе это не идет.

Эту фразу он приклеивал по случаю любому из наших друзей.

А я, говоря все это, понимала, что это неполные слагаемые его незаурядной личности, что Леня — по-настоящему уникальное явление в нашей культуре и, бесспорно, уникальная личность.

«Лёня был сделан из чистого золота, я таких людей больше в своей жизни не встречал», — сказал о нем на похоронах режиссер С. Соловьев, работавший с ним на к/к «Избранные». Он действительно прожил достойную и опрятную жизнь, никогда не изменив своим нравственным идеалам, всегда оставался самим собой — чистым, светлым, цельным человеком.

Смешной эпизод. После очередного концерта в Израиле, после оглушительных оваций, к авансцене вышла прихрамывая довольно пожилая женщина с палочкой.

— Ша! — крикнула она, подняв палку, и волево заставила зал замолчать и потом, забавнокомично грассируя по-одесски, произнесла фразу, которая опять же была встречена ошеломляющими аплодисментами, овацией:

— Пока есть в Госсии такие люди, как Филатов, — Госсия жива! Уга!

Публика еще очень долго не могла угомониться, выражая с ней свою солидарность. И, как обычно, выстраивалась очередь за автографом. Получив его, люди говорили Лёне много хороших слов, выражая ему свою любовь. И было много слез, ностальгии по России, люди не желали расходиться, толпясь и кучкуясь возле него! Одна из женщин, получив автограф, сказала с горечью: «Лёнечка! Как жаль, что Вы не наш!» А я думала: «Замечательные люди, умеющие чтить и гордиться своими героями, не дающие забывать о них, будь то на радио, на телевидении или на встречах со зрителями». Почему же у нас — на Руси — не так? — неохваченная тема для диссертации. Просто мне стало обидно, что в первый же год после ухода Лени из жизни никому не пришло в голову вспомнить о нем, — ни в день его рождения 24 декабря, ни 26 октября, когда он навсегда ушел от нас. Могли б, наверное, напомнить друзья. В одной из передач Познер перечислял ушедших из жизни замечательных актеров, — фамилию Филатов я не услышала. А не прошло и года…


С этой книгой читают
Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


Меч Без Имени

Эта фантастическая история, полная опасных приключений, произошла в наши дни. Герой романа, двадцатисемилетний художник Андрей, волею неведомых сил становится избранником волшебного Меча и попадает в параллельный мир. Он должен освободить жителей Соединенного Королевства от власти могущественного колдуна Ризенкампфа. Герой не прячется от опасностей. На своем пути он стремится помочь каждому попавшему в беду. И вскоре у него появляются храбрые и верные друзья. Вместе они одолевают злых ведьм и коварных монахов, спускаются в ад и находят новых союзников – чертей.


Свирепый ландграф

Во втором романе трилогии Андрея Белянина тринадцатый ландграф Меча Без Имени вновь вступает в схватку со Злом. Шумно и весело крушит он злодеев, легко и быстро находит друзей, даже богиня красоты спускается с небес к нашему герою…


Мария Тюдор: кровавый символ

Лекция посвящена Марии Тюдор, прозванной «кровавой» еще при жизни. Старшая дочь знаменитого короля Генриха VIII, сводная сестра Елизаветы Английской была совсем на Елизавету не похожа.Оскорблённая за свою мать – королеву Екатерину Арагонскую, с которой развелся Генрих VIII, Мария Тюдор захотела повернуть время вспять. На пороге нового времени, в эпоху, для которой реформа церкви, введение протестантизма, осуществленное ее отцом была органична, она попробовала вернуть католическую церковь как единственную правильную.Повернуть колесо истории Мария Тюдор хотела методами насильственными, кровавыми.


Мария Стюарт: путь королевы

Полная событий, перипетий, интриг и любви судьба Марии Стюарт уже несколько веков интригует исследователей, оставляя загадки ученым и вдохновляя писателей и поэтов. Она взошла на шотландский трон во младенчестве и была обезглавлена в 44 года. Успев побывать королевой Франции и всю жизнь мечтая об английском престоле.О Марии Стюарт писали Фридрих Шиллер и Вальтер Скотт, Стефан Цвейг и Иосиф Бродский. Ей посвящены театральные и музыкальные постановки, живописные полотна, художественные и документальные фильмы… А что думает об этой трагической личности историк-портретист Наталия Басовская? Какой портрет, основанный на документах, исторических свидетельствах, научных трудах – нарисует она? Сможем узнать на лекции.