И когда на берег хлынет волна
И отступит на один только миг
На земле уже случится война
О которой мы узнаем из книг
— Вячеслав Бутусов, «Берег»
— Флэш.
И Малыш бросил продавцу монету. Тот поймал её, рассмотрел и восхищённо цокнул языком. Золотой исчез в складках халата, а вместо него худая жёлтая рука быстро капнула из пузырька в джезву абсент. Над напитком поднялся крохотный грибовидный взрыв. Продавец подхватил джезву в воздух и виртуозно перебросил напиток в кувшин.
Мы сели на древний, пропитанный солнцем камень. Слева площадь глядела в уютный двор, а позади ступени вели к Старому Причалу, новым домам, садам и лавкам. За ними спрятался берег. Чуть раньше Сеан Хаузер оставил нас, чтобы продолжить свою прогулку. Он решил обойти площадь и сообщил об этом — вроде бы нам обоим, но на самом деле одному Малышу. У них это означает «жди меня, не сходя с этого места». Некоторое время я провожала его взглядом. Сеан походил на живую статую — гордый, каменный и драгоценный.
Было пусто и тихо. От наших ног до самого подножия Башни Радуг трава пыталась пробиться сквозь камень и раздвигала и смещала каменные плиты. Я отошла в сторону. В уютном дворике царило запустение, а дом, к которому он принадлежал, давным-давно превратился в руины. Молодые побеги винограда обнимали сирые камни. Над ними порхали бледные бабочки. Мне стало грустно.
— Ты чего? — спросил Малыш.
Он допил флэш и стал водить пальцем по мокрой кромке кувшина. Обожжённая глина отзывалась приятным звуком. Цветные стёкла солнечных очков Малыша пускали зайчики в такт.
— Ничего, — сказала я. — Домик жалко.
— А. Тут хорошее место, — сказал Малыш.
Он не улавливал разницы между домиком и руиной, одинаково ценя то и другое.
— Уютно, правда? — сказал продавец.
Видимо, золотой прибавил ему храбрости. Он осторожно осматривал нас, гадая, можно ли с нами поболтать.
— Ага, — сказал Малыш.
Он сунул голову в дворик, потом сунулся туда целиком, побродил там и шустро прыгнул на ограду. Это не казалось неуместным.
— Когда-то это был мой дом, — сказал продавец. — Я вернулся из ополчения, а тут всё вот — так. Ни дома тебе… ни жены. Рух обстреливали город с моря и — попали сюда.
— Кто? — спросил Малыш. — Что это там за пятна на камнях?
— У Башни? А, это адвокат Хин с клиентом. Они там так с самой войны и остались, Его Величество не велел убирать. Пусть, значит, люди смотрят и проникаются. Там даже надпись для иностранцев есть — видите, бронзовая плита?
— Вижу, — сказал Малыш. — Так что за Рух?
— Э… — продавец только глазами хлопал; видно, ему хотелось вежливо спросить, не свалился ли часом Малыш с Луны, но благоразумие не позволяло.
— С ними была война, — сказала я. — Уже после Гражданской. Йон… Мастер Ди просто забыл тебе рассказать.
— А. И кто победил?.. Стоп — мы, конечно. Иначе мы б тут сейчас не стояли. Я прав? — Малыш торжествующе улыбнулся.
Мне захотелось отвесить мастеру Ди хорошего подзатыльника, для начала, но человеческие возможности крайне редко идут в ногу с желаниями.
— Верно, — обрадовался продавец, которому ещё ни разу не попадался такой любопытный и невежественный слушатель. — Мы победили, сэр…
— Йон, — сказал Малыш. — Меня зовут Йонатан, как отца.
— Мастер Ди, — нашёлся продавец.
— Нет, — сказал Малыш. — Просто Йон. Мастер Ди — это отец. Город зовёт меня «Малыш», и Вы можете тоже так говорить, только имейте в виду, у меня есть и настоящее имя. Так что такое этот Рух?
— Это скорее кто… Арби Рух — на самом деле его звали Дьен — когда-то был Мастером Рух, их ещё называли «Хозяева Мрака». Сборище некромантов… После разгрома в замке Дэй Дьен сбежал за границу, а на тридцатый год вернулся… не один. Он привёл с собой армию мёртвых.
— Четыре армии, — сказала я.
— Да. Это было несколько армий. — Продавец ткнул пальцем в сторону моря. — До войны берег был гораздо ближе, вода подходила к этим ступеням, и с моря к городу подошёл мёртвый флот. Вон там, где сейчас рыбный рынок и пляж, на волнах качались суда, затонувшие сотни и тысячи лет назад. Ими правили матросы, плоть которых давным-давно пошла на корм рыбам. Арби Дьен поднял их всех из глубин, чтобы отомстить городу и стране за потерянную им власть. Корабли очень плохо маневрировали, потому что Дьен не смог или позабыл воссоздать их истлевшие паруса, но остальное было при них — вёсла, пушки и ядра… Мастер Ди тогда держал оборону на юге, а Ваш коллега Хаузер стоял вон там, на той высокой скале…
Продавец указал рукой на далёкий блестящий клык горы Млех. В зыбкой высоте скалы казались белыми, как иссушённые кости, и мы даже на расстоянии почувствовали, какая адская там когда-то стояла жара.
— Я ушёл в ополчение в числе последних, как раз перед тем, как Его Величество обьявил всеобщий призыв. Первые дни войны ополченцев было немного, несмотря на Королевский клич к оружию. Оно понятно, ведь где это видано, чтобы к оружию вместе с воинами призывали пекарей, лавочников, ювелиров? А много кто вообще не хотел воевать. Эти люди точили зуб на Короля из-за того, что слуги Его Величества в Гражданскую обидели их близких, и многие говорили, что Дьен всего лишь хочет расправиться со своими врагами, да и на троне будет смотреться ничуть не хуже Карварана II… А потом установили связь с нашей западной армией, и оказалось, что полчища Дьена полностью состоят из живых мертвецов, а не только, как все было думали, авангард. Дьен и правда решил расправиться со своими врагами, но во враги он себе записал всю страну. Когда наши отбили назад несколько деревень, оказалось, что Дьен скормил всех их жителей трупам.