Из отеля в Сиднее Линк выписался после завтрака. Два часа спустя он уже неторопливо курсировал на своем автомобиле по долине Хантер, знакомясь с окрестностями.
Он знал со слов, что долина Хантер — место удивительное. Изумрудные луга, уютно притаившиеся меж голубыми туманами холмов и величественными массивами эвкалиптов.
У Линка была странная идея. Плотный строй исполинских эвкалиптов, представлялось ему, словно бы оберегал своей нерушимой смычкой этот чудный и хрупкий уголок от наступления враждебного мира. Может быть, это представление было вызвано осложнениями в его жизни, отчего он и искал тихий приют, новую гавань для своих надежд.
С краеведческой точки зрения край был замечателен именно сочетанием эвкалиптовых массивов и сочных изумрудных пастбищ. Зная это, Линк заинтересовался долиной Хантер. Воочию же убедившись в справедливости почерпнутых сведений, он всецело доверился непосредственному эмоциональному восприятию. Решение предстояло серьезнейшее, возможно, определяющее дальнейшую жизнь молодого человека. Но он не чувствовал себя скованным условиями. И дух здешних мест позволял отрешиться от привычного напряжения деловых будней.
Атмосфера, разряженная и пьянящая, насквозь пронизанная эвкалиптовыми ароматами, кружила голову. Линк и прежде знал, что живет в удивительной стране, но только теперь мог с обоснованной гордостью констатировать, что и на его континенте есть места, которые можно причислить к исключительным, уникальным. И это всего в сороках милях от Сиднея.
Линк почувствовал, что многое с этими местами его роднит, несмотря на то что прежде ему не доводилось бывать в долине Хантер.
Он медленно вел свой автомобиль, иногда останавливал его, покидал салон и бродил, ощущая себя единственным человеком на земле. Где бы еще он мог испытать такое!
Современный белый человек, которого с большим основанием можно назвать порождением прогресса, нежели сыном собственных родителей и потомком своего рода, наследником культурных традиций, носителем накопленных веками знаний. Человек, который с пренебрежением относится ко всему, кроме устойчивых валют, дающих ему силу и власть над миром. Это выродившееся существо сделалось категорически антипатично Линку.
Когда четкое понимание этого пришло к нему, он решил действовать. С каждым днем Линк все отчетливее ощущал разрушающее влияние больших городов. Это начало сводить его с ума. Восприимчивость и обострившаяся щепетильность парня стали вызывать нападки со стороны окружающих, это и провело решающую разделительную черту между ним и привычным миром, который он решил оставить позади и не ждать, пока этот алчный мир его поглотит.
Стоял чудесный ясный день. Над зеленью лугов раскинулся лазоревый купол небес, и золотоносные потоки света озаряли все вокруг. Ландшафт смотрелся как виртуозно выполненный деревенский пейзаж маслом или неправдоподобно идеальная фотография для путеводителя. Но Линк мог не только дотронуться до любой былинки, но и стать обладателем значительной части этого великолепия. С тем он и приехал в долину Хантер.
В другом месте, где Линк на время приостановил свой автомобиль, за колючими зарослями розовых кустов, насколько хватало глаз, простирались виноградники. А со стороны фруктовых садов легкие порывы ветра доставляли ароматы наливающихся соками плодов.
В свое время Линк изъездил немало стран и многое повидал. Вспоминались виноградные угодья Италии, Бургундии, долины Луары, Шампани… Но то были иные страны, далекие и чужие. А здесь, на родине, он и не чаял обнаружить такое плодотворное сочетание солнца, воли и желания трудиться на родной земле.
Когда-то вся Австралия состояла из таких райских островков безмятежности и незамысловатой жизни, пока не стал наступать город и подчинять своим правилам первозданную природу.
Линк сел за руль и, поставив новый компакт-диск, медленно покатил дальше. Теперь его целью было славное хозяйство «Уонгари», где правил его большой друг Гай Радклифф, недавно женившийся на местной красавице.
С Гаем Линка связывали годы учебы в старших классах школы и университете.
Для него Радклифф был больше чем сверстником и близким другом. В его глазах Гай представлял собой некий эталон мужчины. В нем Линк находил те качества, которыми не обладал сам, а именно величавую неспешность, сдержанность в проявлении чувств, глубокую вдумчивость. Казалось, этот человек не знает мук и сомнений.
Линк вспоминал доктора Мэллори, их университетского наставника, который в лицо звал Гая Радклиффа «Наш идеальный джентльмен», не без ноток иронии, но в этой характеристике нашли свое отражение именно те особенности натуры Гая, которые так импонировали Линку.
Сам он критически расценивал собственную вспыльчивость, чрезвычайную чувствительность к деталям, мнительность, внутреннее беспокойство, мятежность, импульсивность и необузданность. В этом он был удивительно схож с Чаком, своим старшим братом. Черты эти стали превалировать в характерах мальчишек, когда они еще в пору своего отрочества остались без матери.
Линк до сих пор не преодолел это гнетущее чувство потери, словно всякое мгновение своего существования он ощущал себя самым уязвимым, самым неприкаянным и жалким человеком. Он был очень близок с матерью, умершей от рака. Гораздо ближе, чем кто бы то ни было в их семье. Чак же был отцовским любимчиком. На этой почве возникало множество внутрисемейных столкновений. Поэтому со смертью матери Линк остался один в буквальном смысле.