— Где вы нашли вдохновение для новой коллекции, Даниэла?
Молоденькая журналиста неуклюже тычет диктофоном куда-то в область моего рта. Делаю шаг назад и тут же попадаю под вспышки фотоаппаратов. Моя помощница и охранник отгоняют репортеров как могут, но сегодня от них просто не отбиться. Жужжат, как мухи, жалят вспышками, мешают сосредоточиться.
— В Румынии, - отвечаю рассеянно, плохо фокусируясь на вопросе.
Я не спала… сколько дней? Двое суток точно, и все это время живу на кофе. Нервы уничтожают аппетит, и даже от одного запаха еды подташнивает. Знаю, что нужно поесть хотя бы через силу.
— Поэтому в ней так много этнических мотивов, - констатирует девчушка очевидный факт. И тут же задает следующий вопрос: - В кулуарах ходит много разговоров о ваших отношениях с одним очень известным строптивым холостяком…
— Я не отвечаю на личные вопросы.
— Но это почти…
— Интервью закончено! – приходит на выручку моя помощница Анжела и отгоняет журналистку подальше словно надоедливое насекомое. Вздыхает, поворачиваясь ко мне: - Я всем журналистам, которые прошли аккредитацию, раздала перечень вопросов, но они вечно лепят отсебятину.
— Они роются в грязном белье, это их хлеб, - устало отвечаю я, хоть журналистская братия как никто другой испортила мне жизнь.
— Даниэла, приехал Олег Викторович.
Я вскидываюсь, машинально поправляю прическу. Как приехал? Уже? Мы договорились встретиться после десяти, а сейчас…
— Который час?
— Без четверти десять, - отвечает Анжела и тут же разворачивает потрепанную записную книжку. – У вас завтра в восемь тридцать встреча с «Люкс-ткани». В девять – совещание с отделом маркетинга.
Я поворачиваюсь и быстрым шагом протискиваюсь в дальнюю часть зала. Помощница идет следом и на ходу зачитывает расписание. У меня нет ни одного «окна».
— Пожалуйста, проследи, чтобы все интервью легли мне на стол, - напоминаю я. – Ни слова в прессу без моего личного одобрения.
— Обязательно, Даниэла.
Я на ходу прикрываю лицо от ушлого парня с объективом размером с подзорную трубу и, прячась за спинами охранников, проскальзываю за дверь.
Теперь можно выдохнуть. Сосчитать от одного до десяти в обратную сторону. И да, снять, наконец, туфли. Нет сил даже наклониться, знаю, что точно упаду, поэтому просто стряхиваю туфли в разные стороны и иду босиком по прохладной ковровой дорожке.
Сегодня мой день. Успех коллекции очевиден: я вложила в нее душу и сердце, и вдохновение, которые привезла из пыльных комнат замка Влада Цепеша.
И сегодня у меня юбилей. Чертово тридцатилетие.
Я на миг задерживаюсь у ростового зеркала – в гостинице, в чьем холе прошел закрытый показ – они повсюду. Еще раз поправляю волосы, стряхиваю с пиджака несуществующие пылинки и складки. Я сегодня в черном, в рубашке с галстуком, и даже шляпа где-то была, но убей бог не помню, куда подевалась.
Для меня здесь снят «люкс», куда я долго поднимаюсь на лифте.
Олег правда приехал? Бросил свою конференцию и приехал за два часа до конца моего Дня Рождения. Мы оба давно не в том возрасте, когда отношения измеряются такими глупостями, и оба далеко не романтики, но именно сегодня мне не хотелось быть одной.
Может показаться, что я жалуюсь на жизнь. Модный дизайнер, окруженная поклонниками, богатая, успешная, красивая – и ноет, что не с кем отметить праздник. Но все именно так. В моем телефоне нет ни одного номера, кому я бы могла позвонить среди ночи и пожаловаться на плохой сон.
Я выхожу из лифта, быстрым шагом пересекаю короткий холл и вхожу в номер.
— Я же сказал, что буду завтра к одиннадцати, - стоя спиной ко мне, говорит Олег. – Без меня ничего не подписывать. Все, хватит, утомил меня.
Он отключает телефон, вздыхает и поворачивается.
— Завтра в одиннадцать? – просто так переспрашиваю я, хоть и с первого раза все прекрасно услышала.
— Прости, Даниэла. – Он снимает очки и потирает примятую переносицу.
Хочет продолжить, но его телефон снова вторгается между нами. Олег бросает взгляд на экран, матерится сквозь зубы и смотрит на меня с выражением «я должен ответить». Делаю приглашающий жест, но продолжаю стоять на месте. Только опираюсь спиной о дверь.
Олег Никольский – номер три в списке «Форбс» среди богатейших людей просторов Великой и Могучей. Никольский – это сталь и металлургия. Ему сорок четыре, и седина почти полностью украла краску его волос, но его это нисколько не портит. Тот случай, когда мужчина, как хороший коньяк, с возрастом становится только лучше. А еще у него есть двадцатилетние дочь и жена.
Какую роль я играю в его жизни?
Ту, о которой стыдно говорить вслух, потому что я уже два года хожу в статусе его официальной любовницы. Что значит официальной? Обо мне все знают, но никто не рискует говорить об этом вслух.
— Нина, хватит устраивать истерику, - пытаясь говорить, как можно тише, осаждает жену Олег.
Есть что-то мерзкое в том, что он отчитывает при мне законную супругу. Хочется взять трубку и чисто по-женски посоветовать хоть иногда давать ему вздохнуть и не донимать ревностью. Все знают, что он никогда не уйдет из семьи, а она знает лучше всех, но все равно продолжает названивать.