Как зёрнышко жизни, просеясь
Сквозь сито межзвёздных глубин,
Летел в звездолёте Пришелец
В своём звездолёте один.
Свело перегрузками плечи,
Смешались и ночи и дни,
С землянами жаждал он встречи
И думал — какие они?
И в час, когда солнце и ветер
Развеяли облачный дым,
Вся в утренне-розовом свете
Предстала Земля перед ним.
Увидел он гордые горы —
Обители снега и льда,
Увидел морские просторы,
А по берегам — города...
И вот он стоит на опушке,
Тверда под ногами земля,
И спрятались в чащу зверушки
При виде его корабля.
Предгрозьем окутались дали,
Копился полуденный зной,
И птицы тревожно кричали
Над тихой поляной лесной.
За птицами следуя взглядом,
Пришелец увидел: в траве
Два раненых мальчика рядом
Лежат — голова к голове.
Колдует Пришелец над ними,
Повязки чисты и туги...
А мальчик губами сухими
«Враги! — ему шепчет. — Враги!..»
И слабый мальчишеский голос,
Как сломанный колос, поник.
Потом тишина раскололась,
И гул в отдаленье возник.
И взрывы, и шквал пулемётный,
И ропот деревьев, и треск...
Из леса громадой болотной
Танк выполз. На лбу его — крест.
Полз яростно. Точно вслепую.
Сквозь чащу. По пням. Напролом.
Нёс медленно башню тупую
С пронзительно-острым стволом.
На башне, казалось, — ни щели,
Угрюма литая броня.
Застыл на дороге Пришелец,
Мальчишек собой заслоня.
Он помнил Большого Совета
Короткий и чёткий приказ:
Исследовать, что за планета,
И в путь отправляться тотчас.
Что — кроме Призванья — обяжет
Скитаться в космической мгле?
Кто — кроме Пришельца — расскажет
Пославшим его — о Земле?
Решай же, решай же, Пришелец,
Стоишь перед выбором ты!
Танк лязгает, жадно ощерясь,
И грозно алеют бинты.
Пришелец вскричал незнакомо —
И грянул в ответ из-за туч
Удар сокрушительный грома
И молнии режущий луч!
На склоне лесного оврага
В разгаре июльского дня
Корёжилась, точно бумага,
Горящего танка броня.
В упор торопливо прицелясь
И чуя свой чёрный конец,
Танк выстрелил. Принял Пришелец
Последний горячий свинец.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
