59 день лета (три десятины после событий в Арантоне). Маркграфство Тайфол. Тайфол-кастл. Комната Аринэля.
В памяти осталась боль. Не так. БОЛЬ! Старик Цевитос нисколько не преуменьшал, оказывается. Наоборот! Даже смягчал реальность! Вчерашний день все еще отзывался в памяти самым натуральным отвращением. А эта операция походила на пытки!
Аринэль открыл глаза. Над ним были новенькие доски, что логично, дом и его комната в частности подверглись ремонту. Парень выдохнул.
«Везет мне, как утопленнику. То ослепну, то… без рук остался».
Сегодня он спал один. Честно говоря, это было даже уже как-то непривычно. К хорошему быстро привыкаешь! Аринэль поморщился. Руки заныли. И чем дальше, тем сильнее. И это было немудрено. Вчера… Их без всяких скидок разрезали, открыли, как книжку. И если сам процесс разреза проходил с отключением болевых ощущений, то когда укладывали эту нитку (Аринэлю описали из чего она, в общем, там в составе чуть не волосы императрицы), он в полной мере ощутил все прелести процедуры. Казалось, еще немного и он пережует ту штуку, типа кляпа, которую ему в рот вставили, после того, как привязали к столу. И каждое движение этих… целителей отзывалось такой вспышкой боли, будто они там солью посыпали, не торопясь, тщательно, а по пути еще и сбрызгивая кислотой.
Аринэль выдохнул, отходя от «приятных» воспоминаний. Боль ввинчивалась в плечи, даже движение грудной клетки при дыхании, отзывалось пульсациями в руках. И обезболивать было нельзя, так сказал Цевитос. Это необходимый этап. И да, поработали с обеими руками, обосновав необходимость этого кучей малопонятных терминов.
– Господин? – раздался голосок Цеси.
Над ним появилось лицо девушки, на котором было прописано сострадание. Бровки домиком… О, магия, какая же милашка… Ага, реакция есть, значит еще не все потеряно!
– Цес, – через силу улыбнулся парень.
А глаза девушки подозрительно заблестели. Аринэль попытался приподняться, утренние… мероприятия требовали посещения места уединения. Вот только реальность немедленно поплыла куда-то вбок и какая-то опустошающая слабость пригвоздила к кровати.
– Господин, вам нельзя двигаться! – всполошилась девушка.
– Это я уже понял, – слабым голосом ответил Аринэль. – Но… Мне надо!
На лице Цеси сначала появилось недоумение, а потом она, по всей видимости, поняла, раз слегка зарумянилась.
* * *
Наверное, это хорошо, что он веса небольшого. Иначе девушкам пришлось бы тяжелее. Но дьявол, как же это стыдно!
– Цес, держи, – в голосе Дары не было ни усмешки, ни иронии.
Они с Ташей это все делали с такими серьезными лицами, словно не парня в туалет притащили, а в тронном зале стояли.
Цеси как-то пугливо коснулась члена.
– Возьми нормально! – натурально рыкнула Дара. – Что ты, как целка?! В первый раз его видишь, что ли?!
Цес покраснела. Но член взяла уже не кончиками. Между прочим, орчанки сейчас держали парня, пардон, под ягодицы, придерживая за спину, потому как руки не то, что поднимать, просто трогать было невыносимо. Они словно горели…
– Взяли, – скомандовала Дара, когда жидкость кончилась и Цеси, все такая же бордовая, вытерла… младшего.
Таша кивнула и сестренки натурально подхватили Аринэля на руки. Даже эти, практически не зависящие от него движения, отзывались такими приходами, что в глазах темнело. Пока его несли в комнату, парень пребывал в каком-то полубреду.
И вот, наконец, под ним кровать. Аринэль выдохнул с облегчением сквозь стиснутые зубы. Боль в руках немного уменьшилась, до вполне терпимых величин. Подумаешь, зубы в руках ноют. Вот когда их начинало натурально раздирать, вот это было интересно…
Лоб и щеки были мокрые. Тут же их коснулся платок. Цеси на страже, Аринэль даже слегка улыбнулся. Правда зрение что-то подводило, резкость никак не желала настраиваться, вместо лиц были светлые пятна. Чуть скрипнула дверь. Из коридора донеслись негромкие голоса.
– Ну-с! – раздался в комнате бодрый, слегка дребезжащий голос, от которого Аринэля натурально передернуло.
Это вошел один из его мучителей. Мастер Конрад Шенфарус. Целитель. Среднего роста, довольно плотный мужчина, с мясистым бульдожьим лицом. Кстати, это совсем не мешало ему иметь успех у противоположного пола, студентки, которые приехали с ним, буквально не отрывали взора от своего руководителя практики. Ах да, приехал этот товарищ в маркграфство вовсе не для операции Аринэля. А на полевую практику. К матке, то есть. И к антам. А мастер Цевитос привлек его к процедуре. И судя по довольному лицу Шенфаруса, они там какой-то эксперимент проводили. Отбитые маги… Маньяки-расчленители!
– Как вы чувствуете себя, молодой человек? – встал рядом с кроватью этот живодер.
– Просто отлично! – прохрипел Аринэль. – Только в горле слегка сушит… Можно вина попросить?
– Наличие чувства юмора – это показатель того, что пациент желает выздороветь! – заметил Шенфарус. – Ну, или смирился с судьбой.
– Не дождетесь! – просипел Аринэль.
– Какое похвальное стремление к выздоровлению! – ухмыльнулся целитель. – Так, попрошу всех выйти. Нам нужно осмотреть его.
– Все вышли? – спросил через некоторое время Аринэль.
