Герберт Франке
Анклавы *
Пер. Ю. Новикова
Они стояли группами перед стенами из искусственного стекла и заглядывали внутрь. Пространство там было залито таким ярким светом, что ^приходилось щуриться, - оно освещалось источниками белого света, равномерно расположенными в виде мелкой сетки под потолком. Сверкающая яркая пыль заливала неприятным светом выстроенный внутри явно ухоженный ландшафт: в траве среди цветов пролегали каменистые тропинки, в разных местах возвышались куст или дерево, но так, что обзора они не закрывали. То тут то там можно было видеть странных, покрытых шерстью животных о четырех ногах; они жевали, сидя на земле, или устало
* Печатается по изд.: Франке Г. Анклавы: Пер. с-нем. - М.: Знание, 1979 (НФ, вып. 21). - Пер. изд.: Franke G. W. Die Enklaven: Einsteins Erben. Science-fiction-Geschichten, Insel Verlag, Frankfurt/Main, 1972.
бродили вдоль стеклянной стены. Но самый жуткий вид являли собой обитатели сооружения: человеческие создания с беловатой кожей, широко открытыми глазами и широкими ноздрями, с узкими тонкими руками. Они носили ту же одежду, что и посетители по внешнюю сторону стен, но на них она выглядела неприлично, просто непристойно.
- Они и вправду люди, как мы? - спрашивала маленькая девочка, теребя отца за рукав.
- Да, конечно, это люди. Скорее, они были людьми. Они происходят от тех же предков, что и мы. Раньше между нами было больше сходства, много поколений сменилось, прежде чем различия стали так велики. В общем-то никто не знает, как это произошло.
Они замолчали, вглядываясь внутрь. Порой одно из созданий, которое скорее выглядело карикатурой на людей, подходило к стеклянной стене и смотрело им в лицо... Стоящие снаружи невольно делали шаг назад. Лица этих существ с трудом поддавались описанию - они были одновременно и человеческие, и иные. Кожа казалась уязвимой, прозрачной. В глазных яблоках виднелись белки. Были ли эти существа разумными? А может быть, они опасны?
Девочка спряталась за родителей и вышла снова лишь тогда, когда вблизи не было никого из этих жутких созданий.
- А почему их держат взаперти? Что будет, если они вырвутся на свободу?
- Они не могут вырваться, - пояснил отец. - Они дышат другим воздухом. Все, что они едят, требует особой обработки. Все, в чем они нуждаются, стерилизуется; им подают необходимое через герметичные шлюзы. Они могут жить только внутри. Здесь они бы погибли.
По толпе зевак прошло движение: отряд чужеродных созданий прошел через заповедник и скрылся в одном из зданий, выстроенных на его территории. В них было так тесно, что обитатели не могли долго там находиться, и все же нередко они пытались как можно дольше задержаться внутри, забившись в уголок, чтобы избежать взглядов посетителей.
- Идемте! Зрелище не из приятных!
Отец увлек за собой ребенка. Уходя, он оглянулся и еще раз посмотрел сквозь стекло - за кустами, наполовину спрятавшись, стоял мальчик и корчил рожу.
400 лет назад
И вот наступило то, чего опасались уже многие поколения. Постоянно обновляемые договоры, жесткие предписания, дополнительные статьи, строгое размежевание и даже угрожающие санкции, - все это отныне потеряло свою значимость. Полиции, армии, охранным частям нечего было больше предписывать. Достаточно открыть люк-другой - и воздух будет отравлен. Несколько сорванных плотин - и вода навсегда будет заражена. Будь то доброволец или солдат - кто бы захотел сопротивляться врагу, чья нечувствительность защищала его лучше любого герметически закупоренного танка?
Сначала все это было приятно. Свободные обитатели города приветствовали решение Ответственных продать участки территории. На них появились зловещие фигуры, пена человечества.' Местные жители украдкой подглядывали сквозь жалюзи за чужаками, которых привезли в открытых машинах. У них был отвратительный вид - неопрятные, покрытые слизью. Можно было представить себе, как они потели и как неприятно пахли. Они прыгали на землю - мужчины, женщины, дети - и расползались как муравьи по склонам холмов.
Тогда горожане соорудили особые занавеси, стены, загородки, по которым был пропущен ток, позаботились о том, чтобы все, что однажды попало внутрь, внутри и оставалось. По огромным каналам-трубам, в которых поддерживался постоянный, направленный только внутрь вихрь, туда подавали всякого рода отбросы - остатки пищи, мятые кузова машин, домашний мусор, отходы с фабрик, дезинфекционных станций и больниц, старую одежду, падаль. В трубы сливали использованную воду из жилых районов, химических предприятий - "бульон", полный зловонного ила, мышьяковистых соединений, антимонидов, солей свинца и ртути, радиоактивных отходов, синтетических очистителей. Все это всасывалось, поглощалось, словно ненасытным зверем, и каким-то образом переваривалось.
Биологи и врачи предсказали быстрый конец тем людям, которые добровольно направились во враждебную для жизни среду, а некоторые медики даже протестовали против этого. Однако в конечном счете они пришли к выводу, что проблему перенаселенности иначе не решить, и перестали сопротивляться. И все-таки, как нередко бывает, мрачные прогнозы специалистов не оправдались. Люди приспособились к новой среде, они были здоровы и процветали. Более того, они выполняли задачи, которые поставили перед собой: привнесли порядок в хаос, расширяли пространство для вновь поступающих отходов, помогали целесообразно использовать имеющуюся площадь. Они строили дороги, жилые здания, разводили водоросли и грибы, плавили металлы... Об этом сообщали комиссии, временами отважившиеся проникать внутрь.
