Ангельские хроники

Ангельские хроники

Авторы:

Жанр: Современная проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 93 страницы. Год издания книги - 2002.

Владимир Волкофф – новое имя для русского читателя, хотя на родине писателя, во Франции, оно широко известно. Потомок белых эмигрантов, Волкофф пишет по-французски и для французов, однако все его произведения проникнуты особым духом, который роднит их с лучшими образцами русской литературы. В сборнике новелл «Ангельские хроники» автор излагает свою, оригинальную точку зрения на роль небесного воинства в мировом историческом процессе.

Читать онлайн Ангельские хроники


Моему ангелу-хранителю

Признайся, это странно.

Я не совсем уверен, что ты существуешь (не обижайся, я ведь так же не уверен, что сам существую), и, тем не менее, каждый день я призываю тебя. Торжественно. По-церковнославянски. Я говорю тебе: «Ангел-хранитель, посланный мне Господом, прости меня за все, чем я огорчил тебя в минувший день, и помоги мне встретить новый ради твоего утешения и ради спасения моей души». Эту молитву придумала моя мать, она заменяет мне ту, что велит нам читать по утрам Православная Церковь.

Христианская Церковь, как православная, так и католическая и протестантская, да и все остальные монотеистические религии твердо верят в вас, ангелов: иудеи в вас верят, мусульмане в вас верят, добрые христиане тоже в вас верят. Если некоторые из них и позволяют себе усомниться подчас в вашем существовании, они делают это с почтением. Одни лишь последователи г-на Оме,[1] служители культа и люди светские, решительно вычеркнули вас из списка действующих лиц, сделав это с легкостью, которую они считают признаком высокого ума.

Однако между верой в вас и знанием, кто вы такие, как вас понимать, как с вами говорить, как обращаться, лежит долгий путь. Так что я и сейчас не уверен, вправе ли я делать то, что делаю, сочиняя ваши хроники.

Когда я был маленьким, мне говорили, что бабочек трогать нельзя, потому что их крылышки покрыты тонкой пыльцой, благодаря которой они и летают. Может быть, то же можно сказать и об ангелах, и мне не следовало бы пренебрегать этим запретом и касаться вас?

А может, когда мы, люди, так сказать, образованные, культурные, рассуждая о вас, считаем необходимым делать это в шутливом, легком тоне, все дело опять-таки в вопросе такта. Не виноваты ли в том ученые, которые пропитали вас хлороформом, накололи на булавку и занесли в свои каталоги вместо того, чтобы просто вспомнить американский стишок: «Почему летают ангелы? Потому что им легко».

Что до меня, то я прилежно прочитал и Псевдо-Ареопагита,[2] и «Ангельского доктора» Фому Аквинского,[3] и Карла Барта,[4] и отца Даниелу,[5] и отца Сергия Булгакова,[6] и мне очень хочется верить во все их умозаключения, но, к сожалению, они нисколько не помогают мне найти ответы на простейшие вопросы, которые встают передо мной. Например, всякий раз, когда мне удается избежать несчастного случая или не поддаться искушению, я обращаюсь со словами благодарности к тебе, мой ангел-хранитель; но значит ли это, что если со мной случится что-то плохое, мне можно будет упрекнуть в этом тебя?

Нет, мне кажется, что, не умея удовлетворяться открытыми нам истинами – ведь Господь Бог создал нас по образу и подобию Своему, чтобы мы не позволяли себе особенно в них углубляться и развивать их, – нам только и остается, что прибегать к «поэтическому моделированию», которое позволит нам хоть как-то коснуться вашей тайны.

Ты – ангел, а значит, nihil hutnani a te alienum esse puto [7], и тебя не шокирует, если я процитирую здесь слова философа по имени Этьен Сурио:[8] «Думать по-ангельски, – говорил он, – или, вернее, думать, как ангел, то есть судить о делах человеческих с точки зрения ангела, может быть очень полезным и эффективным методом мышления…» И дальше: «Вы почувствуете, насколько эффективен метод приятия ангельской точки зрения, заключающийся в том, чтобы мифически построить гипотезу о существовании некоего существа, которое было бы выше человека настолько, насколько человек выше животного, а дальше – выявить последствия данной гипотезы в отношении человеческих деяний».

* * *

Моя же гипотеза, которой и посвящены эти хроники, состоит в том, что ваше ангельское воинство – это спецслужбы Господа Бога. Как в свое время королевская тайная полиция, они позволяют Царю царей обходить обычные, часто такие рутинные, методы управления Своим творением. Кроме серафимов – ангелов о шести крылах и о четырех ликах – и исполненных очей херувимов, которые, обратясь всем своим существом к Отцу, только и делают, что поют Ему хвалу и трепещут в изливаемом Им свете, есть и другие ангелы, вроде тебя – неважно, какому чину они принадлежат, – чье внимание обращено на людей, во благо и спасение которых они и действуют, прибегая подчас к весьма необычным методам, осуждаемым многими догматичными богословами.

Действуя таким образом, Божьи агенты блещут (конечно же, они блещут!) примерной скромностью: этого требует их ремесло. Поэтому в некоторых из моих хроник можно лишь с трудом уловить мерцание твоих собратьев – слабый отблеск в филиграни текста.

В других же, наоборот, мы попытаемся встать на их место, только бы ты согласился поведать мне о том, как вы выполняете ваши задания.

Ибо, как я не желаю совершать ничего, что шло бы вразрез с учением Святой Церкви, так и не хочу опустить чего-либо из духовной трусости. «Дерзайте!» – вот приказ, который мне по душе. Так будем же работать вместе, мой ангел-хранитель, ради спасения моей души и ради твоего утешения, как говорится в моей молитве.

Соль ангелов

В то время… – я имею в виду время не человеческое, а наше, ангельское, поскольку, если Отец наш пребывает в совершенно безвременной вечности, то херувимам и серафимам нужно ведь какое-то время, чтобы петь свое «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» – итак, в то самое время какая-то тень стала подниматься с земли людей. Это был липкий туман коричневого цвета, на поверхности которого то и дело лопались пузыри. Он густел прямо на глазах. Ангелы-стражи, в чьи обязанности входит следить за загрязнением космоса, забили тревогу. Мы все сбежались и наклонились над краем света.


С этой книгой читают
И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Пасека

Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


Антишапка

"Балаганно-веселые и вместе с тем пронзительно печальные рассказы..." (Из аннотации издательства)


Родословная

"Балаганно-веселые и вместе с тем пронзительно печальные рассказы..." (Из аннотации издательства)


Красавец горбун
Автор: Шахразада
Жанр: Эротика

Порой так причудливо переплетает свои нити судьба… Подвергает юношу великим испытаниям, заставляя его вкусить жар любви прекрасной джиннии, ощутить горечь проклятия, бремя странствий. Поворачивает ветры и течения, отводя корабль от родных берегов, позволяет кошке разрушить заклятие Сулеймана ибн Дауда (мир с ними обоими!). И все это ради того, чтобы ты, досточтимый читатель, подивился чудесам мира, сотворенного великим Аллахом!


Избранницы Рахмана
Автор: Шахразада
Жанр: Эротика

Прекрасный принц Рахман разуверился в самом непостижимом чуде, сотворенном Аллахом всемилостивым и всесильным, – в женщине. Ни ученые занятия, ни придворная жизнь у трона правителя Райпура, ни победы друзей над юными красотками не могут излечить его сердце. Но безжизненность и пустота чужды подлунному миру, ибо наполняет его любовь. Наполнится ли сердце юноши?