— СТОЙ СПОКОЙНО, — произнес Алекс.
— Не могу! — ахнула Уиллоу.
Она склонилась над струей воды, с ее светлых волос стекала пена от шампуня. Она вскрикнула, наполовину смеясь, когда Алекс вылил на них полную кружку воды.
— Ай! Она такая холодная!
Алекс тоже начал смеяться.
— Ты же сама хотела помыть голову.
— Мне пришлось; она становилась противной… Шампунь весь смылся?
Он усмехнулся, когда зачерпнул еще более прохладной воды из ручья.
— Неа. Даже близко.
Когда Алекс проснулся, смех Уиллоу растворился в тишине. Поблизости не было никакого ручья, ни обветшалой хижины. Он лежал в спальном мешке в палатке, ее нейлоновые стенки окрасились в темно-голубой цвет предрассветного света. Даже Уиллоу была другой. Девушка заснула в его объятиях, теперь ее короткие волосы были рыжими; они обрамляли ее лицо небрежными шипами.
Сон. Алекс улыбнулся, потягиваясь, вспоминая тот день в хижине…, а затем все обернулось реальностью, и его улыбка исчезла. Боже, не удивительно, что ему снилась хижина: в прошлом, их самой большой проблемой было укрыться от Церкви Ангелов.
Теперь же… Алекс выдохнул и потер виски рукой. Теперь все было несколько иначе.
Неопределенность была худшей частью, мрачно подумал он. Если бы они только знали, какого черта там творится, они бы уже начали бороться со всем этим. Но прошло уже три дня…. ТРИ ДНЯ…., а он и остальная команда все еще ничего не знали.
Они почти выбрались из Сиерра Мадре; они держали свой путь на север Мексики, пробираясь по большей части горными дорогами, подальше от любопытных глаз. Три дня их грузовик ехал по пересеченной местности; три дня пыли и отвесных видов. Три дня вылазок Себа, единственного носителя испанского языка, которого отправляли на отдаленные фермы, чтобы купить бензина.
— Они еще не знают, что что-то произошло, — сообщал Себ каждый раз, когда возвращался, доставая достаточно горючего, чтобы они смогли продержаться… наряду с едой, которую ему подсовывали жены фермеров. — Все что им известно, так это что телестанции не работают и интернет отключен.
Алекс ощущал, как напряжение команды растет по мере понимания всего этого. Необязательно было говорить какие-либо слова, чтобы понять в каком отчаянии они находились. Дома были снабжены генераторами; это еще не означало, что в хозяйствах было электричество.
Что же творилось повсюду? Неужели это значит, что телевидение и интернет умерли, а Мехико больше нет?
С тихим шелестом, Уиллоу зашевелилась в его объятиях. Когда ее зеленые глаза распахнулись, сперва в них возникло сонное замешательство….а потом Алекс увидел, как она вспомнила. Она проглотила комок в горле и сдвинулась так, чтобы ее руки оказались скрещенными на его груди. Она водрузила на них подбородок.
— Доброе утро, — прошептала она.
— Доброе. — Алекс пригладил ее колючие волосы, убирая прядки с лица. — Тебе хорошо спалось?
— Не очень. — Она прижалась щекой к его ладони. — Я…я не могу перестать видеть это, — призналась она шепотом. — Каждый раз, когда закрываю глаза.
— Я знаю. Я тоже, — резко ответил Алекс. Вид Мехико, когда тот изчез с лица земли…рушащиеся здания, обращенные в ничто; машины вместе с людьми падают в зияющую трещину…, такое он никогда не забудет. У Уиллоу был измученный вид.
— Я просто продолжаю думать….если Мехико был единственный городом, который затронуло, тогда бы мы увидели как туда на помощь направляются вертолеты. Красный Крест или армия или…, - Она умолкла. Ей не нужно было что-либо добавлять, тишина в небе сказала все за себя.
Алекс стиснул ее руку.
— В США, может быть, все еще в порядке, — сказал он ей. — Если бы удар был нанесен одному или двум городам, они бы сосредоточили свои силы по оказанию помощи тем, кто сейчас….не здесь. — Он то же самое говорил уже несколько дней, стараясь успокоить команду. Кроме того….пожалуйста, Боже…это могло в самом деле оказаться правдой.
Взгляд Уиллоу был спокойным. Если она ощущала его путаницу надежды и ужаса, она не подала виду. Опустив взгляд, она провела кончиками пальцев по его груди. Наконец, она откашлялась.
— Ну… расскажи мне что-нибудь, чего я о тебе не знаю, — произнесла она.
Удивление затронуло его; это была игра, в которую они играли еще тогда, в хижине.
— Ты уже знаешь обо мне все, — тихо произнес он. Он прижал ее к себе сверху полностью и обнял ее.
Ее голос стал напряженным.
— Оу, спорю, что у тебя завалялось еще одна или две левых тайны, если ты только попытаешься…. Ну пожааалуйста? — добавила она.
Алекс знал, что она пытается занять его мысли от того, что произошло… как и саму себя, собственно.
— Ладно, выбери интервал времени, — наконец произнес он.
— Мальчишество, — предложила Уиллоу. — Скажем, между девятью и двенадцатью.
Тренировочный лагерь его отца в пустыне Нью-Мехико: цементное здание, выбеленное солнцем.
Алекс думал, поглаживая Уиллоу по спине.
— Я рассказывал тебе, как я сломал руку, когда мне было десять?
