Старая кошка еще долго злится, умащиваясь на тополиной ветке. Наконец, она успокаивается и вновь засыпает, а люди — девушка и два парня — продолжают тем временем свой путь через тихий, безжизненный город. Пройдя по забитой ржавыми остовами автомобилей улице Горького, миновав краснокирпичные корпуса Кадетского училища, они поворачивают на Карла Маркса.
— Смотрите, церковь! — обращается к своим спутникам девушка, отзывающаяся на короткое имя Эн. — И купола золотые. Даже крест уцелел на одном.
— Зато «Корстон» сгорел, — бурчит один из парней, тот, что помоложе. Его прозвище Хал, а на самом деле он — Дамир Халилов.
Гостинично-развлекательный центр «Корстон», в прошлом огромное здание из стекла и бетона, высится впереди черным скелетом гигантского динозавра. Бушевавший здесь огонь уничтожил все, остались только закопченные стальные балки каркаса.
Подавленные этим зрелищем, путники быстро и молча минуют руины, лавируя между навечно замершими на дороге машинами.
— Слева — это кладбище, Арское, — поясняет Хал.
— Там теперь просто лес, — вглядываясь в густые заросли, высказывается высокий парень, скорее даже молодой мужчина с русыми волосами. — Вон, уже на въезде деревья растут.
— Ник, — обращается к нему Эн, — а если мы не найдем еду?
— Вернемся, — вздыхает высокий. — Только мы обязательно должны найти. В Цирке дети, старики…
Он косится на шагающего рядом Хала. Тот чувствует взгляд, поворачивает голову, улыбается.
— Все путем будет, блин! В Больших Клыках садов немеряно. Я сам пацаном там лазил. Огурцы — во такие! Яблоки, помидоры!
— Лучше бы картошки нарыть.
— Картошки втроем много не унесем, — качает коротко стриженой головой Хал.
— Ну, мы же, типа, на разведку. Если все нормально — Бабай народ поднимет.
— Ой, человек! — указав в сторону моста над железной дорогой, восклицает Эн.
По мосту, медленно волоча за собой тележку, ковыляет пожилая женщина. Она навертела на себя куски грязного полиэтилена, отчего походит на персонажа новогоднего карнавала. Вместо шляпки голову старухи покрывает пластиковый плафон от люстры, подвязанный под сморщенным подбородком куском провода.
На тележке друзья видят сваленные кучей ржавые железки, мятый эмалированный чайник, расколотый красный стул из уличного кафе и прочую рухлядь.
— Здравствуйте, бабушка! — звонко кричит издали Эн. — Как ваши дела? Помощь не нужна?
Старуха что-то хрипит в ответ, разевая беззубый, проваленный рот. Нику бросаются в глаза глубокие морщины, крючковатый нос и бесцветные космы волос, свисающие на высохшую, впалую грудь.
— Мы из общины Цирк. Там много людей, — на всякий случай очень громко говорит он, указывая рукой в сторону центра Казани. — Можете к нам присоединиться.
