— Вот уже почти пятьсот лет между нами перемирие, — устало произнес один из игроков, переставляющий замысловатую и необычную фигуру на шахматной доске. Его белые крылья то и дело шевелил легкий ветерок, иногда проносящийся по комнате, влетая в открытое настежь окно. — А на Земле творится нечто невообразимое. Силы перешли тебе, равновесие нарушено, — светлый пристально глянул на своего оппонента по игре. — Надо срочно что-то предпринять.
— Даже я понимаю, что так скоро не с кем будет не то что воевать, а и некого будет сбивать с пути истинного, — горько ухмыльнулся собеседник, поправив черные, как ночь, крылья. — Все и так с него уже сошли, и сами несутся в бездну. Мне стало скучно. А предпринять… — темный на миг задумался. — Есть у меня одна мыслишка, надо пораскинуть мозгами насчет нее. Только не вмешивайся ни во что, — предупредил тот светлого. — А то знаю я тебя. Кстати, тебе шах, — улыбаясь во все тридцать два, озвучил темный, предвкушая победу.
— Знаю я твои мыслишки, — усмехнулся в ответ светлый, задумчиво разглядывая доску с фигурами. — Если от этой идеи мы оба останемся довольны, то так и быть, я поверю тебе, хотя… — светлый приподнял бровь, вглядываясь на этот раз в собеседника. — Тебе верить — себя не уважать. Кто же в здравом уме поверит самому Владыке Ада? Только безумец.
— Архангел, а ты и есть безумец, — подняв голову вверх, заразительно расхохотался Сатана. — К тому же вот уже пятьсот лет мы работаем в паре. Забыл? — светлый ничего не ответил, только его глаза заблестели в предвкушении и азарте, он знал, что на этот раз его напарник обойдется без своих извечных каверз. — А идея проста, чтобы немного уравновесить добро со злом, нам необходима некая служба, которая будет расследовать все загадочные убийства, тем самым неся добро в массы. Это тебя устроит?
— Меня-то устроит, мир, я думаю, тоже… Вот только скажи-ка мне, напарник ты мой темнейший, — начал Архангел, подозрительно глядя на темного. — А кто же будет в этом агентстве? Ведь неспроста ты завел о нем разговор. Ой как неспроста. Уже ведь и на примете кто-то есть? Я прав?
— Вот ничего от тебя не скроешь, — надувшись, скривился Владыка Ада. — Есть на примете. Намучался я с ним в Аду. Сил нет, — посетовал он.
— Ого! — присвистнул от удивления Светлейшество. — И чем же тебя так достали? Тебя — холодного, расчетливого, абсолютно равнодушного ко всему? Это что же такого должно было произойти, чтоб тебя достать? Еще и сил лишить?
— Смейся-смейся, — еще больше насупился Князь тьмы. — А мне было не до смеха, когда мой Ад… утопал в цветах, лава остужена, на ней… парилки поставлены, где ангелы крылья греют. Нет, это нормально вообще? А грешники? Они ж поют попсу. И где только этой ереси нахватались? Клубы по интересам организовали, черти там официантами подрабатывают, улыбки расточают, сопли распускают. Да разве ж это Ад? — светлый едва сдерживал смех, уже предвкушая, что это еще не все. — А выжженная пустыня? Что с ней сотворили?! — почти кричал в негодовании темный.
— А что с ней? — сквозь зубы процедил Архангел, уже представляя масштабы бедствия.
— А с ней ничего, — тут же резко выговорил Князь. На удивленный взгляд собеседника пояснил: — Ее вообще больше нет. Исчезла пустыня. Там сейчас яблонево-грушево-сливовые сады, а в них… — вот тут Князь вскочил, грохнул по столу и закончил: — Павлины… песни поют…
— Че-е-его? — не имея сил больше сдерживаться, расхохотался Архангел. — Но… они… не умеют… петь…
— Ага, это у тебя и у меня не умеют, а у Шида все умеют. И это грозный Высший демон? Это размазня на молоке и меде, — припечатал темный. — Нечего ему делать в Аду, пусть на Земле делом займется, цветочки свои выращивает, павлинов петь учит, а мне мой Ад надо в нормальный вид привести.
— А ты не мог его приструнить? — не поверил Архангел, чувствуя, что тут какой-то подвох. — Я в жизни не поверю, что он после всего еще жив и относительно здоров.
— Придется поверить, — буркнул Сатана. — Даже у меня не хватит сил убить собственного сына…
— Сына? — Архангел сидел с неприлично открытым ртом и, словно впервые, смотрел на давнего оппонента-напарника, пытаясь понять, шутит тот или говорит правду. — Но откуда? Демоны же не могут иметь детей. Как тебе это удалось, а главное, где его мать?
— Какая мать? — скривился темный. — Там вообще непонятная история вышла. Я тогда по мирам гулял, нарвался в одном из неопознанных пространствах на интересных существ. Они оказались бесполы. Даже не знали, что такое самец, что такое самка. Размножались они тоже довольно странным способом, который я так до конца и не сообразил. Вроде как переплетение волос — это как связка, совместное купание — это как зачатие, а совместный сон, — заметь, именно сон — уже готовое яйцо. Я и опомниться не успел, как мне вручили нечто круглое и огромное и сказали… если ты сейчас заржешь, я тебе крылья укорочу, — грозно зарычал демон, заметив подрагивающие плечи и выступающие от смеха слезы на глазах Архангела.
— Выс-с-си-и-иживать, — сдавленно предположил в шутку светлый, и, к его удивлению, темный согласно кивнул. Больше сил Архангела не оставалось. Он просто сполз на пол, укрывшись крыльями, как в кокон. Сдерживаться не было сил. Особенно, когда тот представлял своего грозного и надменного напарника… высиживающего яйцо.
